Оставив машину внизу, я взял сумку и саперную лопату, забрался на вершину Круглой горы и подошел к Чертову Пальцу. Возле него нор было еще больше, чем на склоне горы. Наверное, «черные гробокопатели» думали, что под Чертовым Пальцем уж точно что-то спрятано. Это обстоятельство меня порадовало – не нужно ковыряться в земле, чтобы похоронить убиенную ворону.
Чертов Палец был достопримечательностью областного масштаба. А может, и общегосударственного. Он представлял собой обычную каменную бабу, коих немало разбросано по тем местам, где кочевали скифы, сарматы, половцы и прочие варварские племена. Необычным являлось то, что эту «бабулю» изготовили из потрясающе твердого черного камня, привезенного бог весть откуда. Некоторые фантазеры даже предполагали, что Чертов Палец был братом мусульманской святыни – Каабы и прилетел к нам из космоса.
Не знаю, верно это или нет, но, по уверениям знающих людей, черный камень обладал такой твердостью, что его не брало даже каленое зубило. Высотой около трех с половиной метров, почти круглый в сечении и примерно метр с небольшим в диаметре, Чертов Палец сидел так глубоко в земле, что до его нижней оконечности никто не мог докопаться. Ко всему прочему, начиная с метровой глубины шла каменная забутовка, что и вовсе затрудняло работу искателям сокровищ.
Но даже это не было главным. Когда-то Чертов Палец имел «лицо», судя по едва намеченным контурам рук, сложенных на животе. И кто-то этот лик безжалостно стесал, уж неизвестно каким инструментом. Поэтому с некоторого расстояния камень и впрямь напоминал палец с длинным острым ногтем. А еще у рук идола было по шесть пальцев. В общем, чертовщина, и только.
Наконец я открыл сумку и увидел «саркофаг» с вороной. Это был небольшой симпатичный ящичек-гробик из дубовых дощечек, на крышке которого Африкан красной нитрокраской начертал какие-то таинственные знаки. Судя по, так сказать, дизайну и тщательности отделки, гробик приготовили заранее. Его даже отлакировали.
У подножия Чертова Пальца я нашел самую глубокую яму, опустил туда «саркофаг» и сделал несколько снимков. Ту же процедуру я совершил и после того, как засыпал яму землей, бросив туда и сумку. Уж не знаю, какой бес в меня вселился, но я нарвал на склоне горы букетик полевых цветов, положил его на могилу бедной вороны и сфотографировал. При этом я почему-то нервно хихикнул.
После всей этой процедуры я сел немного поодаль черного камня и закурил. Передо мной открывался великолепный вид: леса и перелески, серебристая чешуя реки, раскинувшей петли, словно сказочный китайский дракон, на фоне кое-где тронутой ранней ржавчиной кудрявой зелени, и дальние поля, уже освободившиеся от тугих колосьев, однако по-прежнему казавшиеся золотыми из-за жнивья. Солнце светило неярко, оно купалось в туманной дымке. Но все равно было тепло и приятно, а легкий ветерок ласково щекотал разгоряченное работой лицо.
И тут случилось то, чего никак нельзя было ждать. Мое внимание привлекла небольшая тучка, которая стремительно росла, увеличиваясь в размерах. Вскоре я уже мог различить, что она собой представляла. Это было скопище ворон! Огромное количество черных птиц летело по направлению Круглой горы.
Я не раз наблюдал, как стаи ворон отправляются вечерней порой по одному и тому же маршруту на ночлег, а ранним утром возвращаются на поля, чтобы подкормиться. Это было естественно и привычно. Но в данный момент часовая стрелка на моих «командирских» – память об армии – указывала на цифру одиннадцать, а в это время, как я уже знал, вороны давно харчились. Что их подвигло оставить столь приятное и полезное занятие и дружно подняться на крыло?
