Алзо не оправдывал себя и своих людей, дар был это или проклятие, он не знал, но то, что Время Великой охоты приносило боль и страдание, отрицать было бессмысленно.
Однако оборотни ждали этой ночи, и готовились к ней по-разному. За несколько дней до этого зверолюды становились раздражительны и даже агрессивны. Кровь кипела в венах, и некоторых это угнетало, другие же, напротив, только и ждали, когда смогут разрядиться. Да! Эта ночь превращалась для них в охоту, и беда была человеку, встретившемуся у них на пути! Своих они знали, и не трогали, но люди особенно в это время вызывали в них невероятную ярость. И если одноликие, наученные своими старейшинами, сидели в эту ночь по домам, дрожа от страха, тогда оборотни являлись в их деревни, и убивали всех без разбора. Такова была их природа, неконтролируемая всего лишь один день в тридцатидневный оборот Луны.
Алзо не был исключением, даже будучи самым сильным оборотнем из всей стаи. Кровь стучала в висках, и в пальцах ног и рук уже чувствовалось характерное покалывание, зубы ныли, требуя превращения. Он привык не обращать на это внимание днём, ночь всё равно возьмёт причитающееся ей, а потому вожак был спокоен.
Бизмо вошёл без стука, тихо, почти не слышно. На хищном лице его играла зловещая улыбка.
- До меня дошли слухи, что глупые одноликие посмели выйти на охоту в такое время…
- Все хотят есть, и люди тоже, - философски изрёк Алзо. – Правда, время они выбрали неподходящее… Хотя сейчас только день.
- Ты не чувствуешь? Приближается снежная буря, и если она застанет их во время охоты…
- Тогда наша охота удастся на славу.
Алзо не выражал никаких эмоций, ни мимикой, ни голосом. Он всё ещё скорбел по Итори, и ему вовсе не хотелось вести никаких разговоров. Не сейчас.
Прошла неделя, а он всё ещё чувствовал себя разбитым, опустошённым. Через три дня после смерти сына, в Вечный Лес Заоблачного Тумана отправился и его отец Гимара – его нашли мёртвым в своём дому, и на его мёртвом лице цвела счастливая улыбка. Наконец-таки он встретил своих сыновей, и путь его жизни был завершён не самым худшим образом. Но Алзо, как не пытался, не мог побороть в себе то чувство вины, что испытывал перед ним с Итори, и перед стаей в целом. Ему нужно было время, чтобы это пережить, но его люди ждали от него руководства, и они были правы. Вожак стай не мог позволить себе быть мягкохарактерным, сила должна быть его главным аргументом, и даже душевная слабость всё равно считалась изъяном, наравне со слабостью физической.
Бизмо, чувствуя настроение своего вожака, на продолжении диалога настаивать не стал, лишь коротко склонил голову и вышел прочь.
Но в одиночестве побыть ему всё равно не позволили.
- Алзо…
Глаза Юны масляно блестели, она, как и прочие, готовилась к охоте, и была предельно возбуждена предстоящим событием.
- Позволь мне сегодня побыть с тобой…
Он взглянул на неё так, будто впервые увидел. Раньше она никогда не спрашивала позволения, хотя они давно спали раздельно. Алзо уже и не помнил, когда они были вместе в последний раз.
Может, и правда стоило отвлечься? Снять напряжение и, возможно, начать их жизнь с Юной заново? Конечно, этот союз не принесёт им детей, но, возможно, их отношения ещё можно будет спасти…
Юна приблизилась, медленно, как хищница, подкараулившая свою добычу. На её красивом лице играла соблазнительная полуулыбка, она приблизилась к мужу, обхватив руками его лицо. А он вдруг впился губами в её губы, срывая с них жадный, почти что звериный, поцелуй.
