Мы с Элли недоуменно переглянулись.
– Что это было?
– Не понимаю, – озадаченно произнесла Элли. – Джонни Клейн из третьего сектора… мне он всегда казался таким тихим и скромным мальчиком…
– Интересно, – я как бы случайно положил руку на эфес и направился к углу, – что могло его так напугать?
– Может…
На первый взгляд в коридоре за поворотом не наблюдалось ничего, способного вызвать в сотруднике СБ, пусть и неполовозрелом, столь дикий ужас. Собственно, там не было почти никого, кроме одного-единственного человека в серебристо-серой повседневной униформе космофлота, неторопливо приближающегося к нам.
– Пойдемте, – обернулся я к своей проводнице, убирая руку с рукояти. – На Шипке все спокойно!
– Что?
– Ничего, это я так, – рассеянно отозвался я, – классиков цитирую.
Космолетчик меж тем приблизился настолько, что я получил возможность разглядеть его более внимательно. И то, что я замечал, потихоньку начало изменять мое мнение о причинах бегства Джонни Клейна.
Человек. Лет тридцать-сорок, точнее сказать сложно из-за правильных и симметричных черт лица. Слишком уж правильных и симметричных, чтобы быть созданными матушкой-природой, а не лазером пластхирурга. Фигура а-ля шкафчик двухметровой высоты. Короткий ежик светлых волос и холодные серые глаза. А на груди значок…
Мне враз перехватило дыхание – словно неумолимая рука в бронированной перчатке уже сдавила гортань, дожидаясь противного хруста позвонков. Я судорожно схватился за «Кобру», одновременно делая шаг назад – чтобы заслонить стоящую за мной девушку. Со стороны это, должно быть, выглядело комично.
Красноголовый дятел на фоне руки, сжимающей молнию. Седьмая рейтарская дивизия. Точнее – отдельный карательный батальон.
Те самые «отдельные части специального назначения», на вооружении которых состоят «смерчи», бронекостюмы четвертого уровня и прочие «вкусные», как говорили в оружейке Академии, штучки. «Дятлы» – санитары леса!
Серые глаза медленно скользнули по мне – я с запоздалым ужасом разглядел на воротнике узкую цветную полоску майорских знаков различия – ощущение было, словно за ворот сыпанули горсть льда. Это не был взгляд, каким человек смотрит на другого человека. Скорее уж – так лабораторный кибер глядит на подопытных мышей, просчитывая – кого из них приготовить к опыту для очередных студентов в виде «получившейся кашицы».
На миг мне показалось, что каратель замедлил шаг, собираясь остановиться, – не знаю, какую бы глупость я выкинул в этом случае. Но он все так же неторопливо прошел мимо, скрылся за углом – и только после этого я вновь обрел способность вдыхать воздух.
Вау! Ничего ж себе кошмары во плоти бродят по коридорам минус пятого этажа. Куда там до них тараканам-мутантам. Милые, домашние тварюшки…
Майор, майор… сколько я помнил выпуски интервида, в карательном батальоне седьмой рейтарской было два майора. Сам командир батальона, Ринальдо Гомес, и его заместитель… Мелвил?! Это был – Мелвил?! Палач Аркона собственной персоной?!
Можно поставить себе большой жирный плюс в личной зачетке, уныло подумал я. Не так уж много людей может похвастаться тем, что лицезрели целого карательного майора и сохранили после этого прежнее количество жизненно важных органов.
Особенно же интересно выглядит его появление в свете того, что карательным частям категорически запрещено находиться даже на стационарной орбите Земли – за исключением обстоятельств, вызванных техническими неполадками, но не более чем на время их устранения. Вход же в атмосферу не разрешен ни под каким видом – при такой попытке, чем бы она ни была вызвана, их расстреляют все системы ближнего пояса. А офицерам этих частей вне района боевых действий так же категорически запрещено покидать место дислокации на срок, превышающий сорок пять стандартных минут.
