– Допустим, ты права. И нечто… – Антон на секунду запнулся, – из мира нематериального вошло в наш мир. Что нам делать?
Он не верил, что произнес эти слова. Со стороны можно было подумать, будто писатель с женой придумывают сюжет новой книги, обсуждая косматых чудовищ.
Лена с подозрением посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, воспринимает ли Антон ее серьезно. И она высказала то, что давно хотела произнести:
– Мы должны отомстить за Алешеньку и убить волчка!
«Все правильно. Должна же невероятная идея иметь логику развития, – пронеслось в голове у Куприна. – Если мухи не дают покоя – нужно их переловить. А чем волчок хуже мух? Только вот проблема: мухи материальны, а серенький волчок приходит из сказки. Как охотиться на черную кошку в темной комнате, если ее там нет?».
Он вспомнил о карабине. Подарок Петра тогда сразу было решено хранить в массивном, из красного дерева, шкафу в кабинете Антона. Ключ от шкафа лежал в письменном столе. «Вепрь» прятался от детей. Но теперь придется прятать его и от жены. «Не дай бог, Лене придет в голову устроить охоту на волчка» – подумал Антон.
Жена словно прочла его мысли.
– Можешь не убирать ружье. Я не возьму его. Ты так и не понял. Думаешь: все просто? Позвал волчка – и он пришел? – она вздохнула. – Не исключено, что он никогда больше не появится, сколько ни зови. Мы не управляем этим. Здесь как с шаровой молнией или летающей тарелкой: если один раз увидел – не факт, что повторится. Но мы должны быть готовы. Я буду ждать, хоть всю жизнь.
Антона ее слова немного успокоили. Лена отдает себе отчет: затея практически неосуществима. Человеческие страхи воплощаются в чем-то конкретном, но это не значит, что, поддавшись им, мы обязательно сходим с ума. Конечно, мысли жены назвать нормальными нельзя. Но разве у него самого нет иррациональных страхов?
Садясь изначально за новую книгу, Антон обязательно писал две страницы: не больше, не меньше. Потом можно было за один подход набросать всего несколько строк. Или с десяток листов. Но в первый раз – только две страницы. Неужели нужная мысль навсегда испарилась бы из головы, нарушь он это правило? Куприн не помнил, когда начал следовать такому распорядку. Может быть, писательское суеверие – это нечто другое, чем вера Лены в сказочного волчка, однако нормальным его тоже не назовешь. Что случится, если в следующий раз написать одну страницу? Витины мухи и волчок жены имели решения. А как поступит он? Проверять не хотелось. И у кого из них больше прав кинуть камень?
– Леночка, милая, – Антон обнял жену, принялся покрывать поцелуями лоб, щеки, губы.
Она всхлипнула:
– Я запуталась. Что нам делать дальше, Тоша?
– Не знаю, милая, в таких случаях люди говорят: надо просто жить.
Лена сжала его руку. Заплакала и затрясла головой.
– Пошлый, пошлый и никчемный совет! Люди не понимают, что говорят. Как жить, если невыносимо больно?
Антон нечего не ответил. Когда создаешь книгу, можно из множества вариантов развития сюжета выбрать один – лучший с точки зрения писателя. И там вопросы не повисают в воздухе. А у жизни автор другой.
Дни ползли невыносимо медленно. Уходил ноябрь, потянуло стужей, но мороза еще не было. Казалось: осень длится вечность и не предвидится ей конца.
Антон дописал повесть. Немного отредактировать – и можно вручить издателю.
Лена целыми днями занималась Сашенькой, затеяла в гостиной перестановку мебели. Затем решила выращивать в оранжерее салаты. Ей понадобились стеллажи с полочками. Антон предложил съездить в садоводческий магазин.
