А Серёжка нырнул на глубину и открыл глаза. В прозрачной воде он увидел дно. Течение намыло песок мелкими волнами. Приблизившись, мальчик сумел разглядеть маленьких рыбок. Это грелись на песке мальки бычка. Серёжка всплыл, отдышался и снова нырнул. Он рассмотрел стаю кефальки, она быстро проплыла мимо протянутых рук мальчика и куда-то исчезла.
Серёжка нырял бесконечное число раз, он словно не мог наиграться с водой, а устав, ложился на спину, расставляя руки и ноги, и закрывал глаза. Немного переведя дух, он снова продолжал нырять и плавать…
Вдруг Серёжка увидел чьи-то большие ноги и, испугавшись, вынырнул из воды.
Это был папа.
– Серёжа, хватит, уже обед, да и Солнце в зените, – сказал он, – надо идти в домик отдыхать. – Ты же помнишь? Мы с тобой Робинзоны.
– А мама? – спросил мальчик.
Ему очень не хотелось выходить из моря. Хотя живот урчал от голода и от морской воды, которой Серёжка изрядно нахлебался. Но папа, видя синие губы сына, был настроен решительно.
– Мама – наша Пятница, – засмеялся отец, – ушла раньше, чтобы добыть для нас дичь!
– Ой! – вскрикнул Серёжка и побледнел от страха. – Я на кого-то наступил! Это змея?
– Не бойся, – проговорил папа и взял Серёжку за руку, – это мальки камбалы. – Они лежат на песке и греются на солнце в прозрачной воде.
– А они кусаются? – спросил Серёжка.
– Ну, что ты, это маленькие рыбки, ещё совсем малыши, – ответил папа, – просто неприятно, что кто-то шевелится под ногами, только и всего. – А вот когда они вырастут, то их поймают рыбаки, и мы обязательно купим большую камбалу на рыбном базаре. Мама с бабушкой поджарят её на сковородке. Помнишь, как мы кушали камбалу в прошлом году? Такую сочную рыбу, жирную, с большими шипами на спине, из-под которых вытекал рыбий жир?
– Ту самую, что была больше нашего обеденного стола? И ты рубил её топором, потому что у мамы с бабушкой не хватало сил порезать её ножом?
– Да, ту самую.
От этих воспоминаний у папы потекли слюнки, а Серёжкин живот громко заурчал.
– Ох, сейчас бы целую камбалу съел, – сказал папа, – со свежим хлебушком, да с зелёным хрустящим огурчиком и лучком…
– И я… – облизнулся Серёжка.
За таким приятным гастрономическим разговором отец с сыном дошли до своего деревянного домика, который тоже был выкрашен в голубой цвет, как и ворота пансионата, а его огромные окна выходили на море и так сияли на солнце, что на дом было тяжёло смотреть. Над дверным проёмом мама закрепила занавеску, чтобы местные насекомые не лезли вовнутрь. Посередине единственной комнаты находился большой овальный стол. Мама накрыла его белой скатертью, купленной по случаю в магазине. На столе стояли тарелки, хлеб в плетеной вазочке, лежали салфетки и вилки.
– Папа, а разве у Робинзона были вилки и тарелки? – удивился Серёжка, рассматривая накрытый стол.
– Ну… – протянул неуверенно папа, – если прочесть внимательно книгу, а потом снова прочесть, ещё внимательнее, то, видимо, мы найдём рассказ, в котором говорится о том, что на берег вместе с Робинзоном выбросило несколько сундуков. – А в них были и салфетки и вилки.
– И чистое постельное бельё, – поддержала папу мама, – и много ещё чего, включая сушки, пряники и печенье.
– Да, сынок, – тихо сказал папа, обращаясь к мальчику, – видимо, в одном из этих сундуков счастливый Робинзон нашёл нашу маму – Пятницу.
– Да ладно, вам, – засмеялась мама и с любовью посмотрела на мужа, – садитесь кушать.
