Сережкины истории. Детство - страница 3

Вскоре я снова спрятался за гараж, но уже в компании братьев Морозовых. Лёшка радостно воскликнул:

– О, гудрон!

– Он не свежий! – остановил я товарища. – На вот, лучше мой возьми, уже разжёванный!

После этого случая я стал внимательнее выбирать места для добычи гудрона. Мало ли, кто там ещё прятался за гаражами?!

Как-то в старшей группе детского сада мы рисовали лошадь, да ещё акварельными красками. Скажу сразу, я с этим заданием не справился, поэтому воспитатель позволила мне завершить рисунок дома. Глядя в окно электрички, я воображал, как с помощью папы или мамы нарисую настоящего богатырского коня, точь-в-точь похожего на иллюстрации к былинам про Илью Муромца, и предвкушал, как мою работу выставят в садике на всеобщее обозрение. В том, что родители легко справятся с этой элементарной задачей, я даже не сомневался.

Первой рисовать лошадь выпало маме. Её красная в яблоко кобыла получилась округлой, как в узорах на чайниках, и совсем не реалистичной.

– Мам, лошадь должна быть богатырской! – возмутился я.

– Хорошо, – согласилась она и пристроила сзади телегу. – Настоящий тяжеловоз, богатырский конь!

– Мама, у Ильи Муромца телеги не было!

Мама немного поразмыслила и вышла из ситуации:

– Ну, а как ты думаешь, простая лошадь разве может увезти столько мешков пшеницы?!

Она тут же нагрузила телегу целым ворохом беременных кулей. На этом рисование с мамой закончилось.

Папин жеребец был чёрно-синего цвета и внешне чем-то сильно напоминал собаку.

– Пап, разве это лошадь?! – удивился я.

– Ну да, – с гордостью ответил отец. – Когда я пацаном скотину пас, у меня был точно такой конь, Вороном звали!

– Папа, это не богатырский конь! Нарисуй мне, пожалуйста, Бурушку! – принялся канючить я.

– Хорошо, – громко зевнув у меня над ухом, согласился папа и добавил рысаку седло.

– Всё равно не похоже!

Вслед за этим на скакуне появилась уздечка. Для убедительности отец пририсовал ему хвост-метёлку, которого у собак точно не было. Ни один, ни второй рисунок не совпали с образом лихого богатырского коня, прочно засевшим у меня в голове.

Я ощутил горькое разочарование. Оказалось, что оба моих родителя не были всемогущими волшебниками. Да что там волшебниками, они даже рисовать толком не умели!

Художник Анастасия Бугун

Я обожаю свежие томаты. Это сейчас они продаются круглый год, а раньше вдоволь мы кушали их только летом. Как-то в конце зимы папа привёз с работы спелый помидор и оставил его в кухне на всеобщее обозрение. Мне это совсем не понравилось. «Зачем мои лакомства показывать голодным людям?» – забеспокоился я.

Отец велел мне позвать соседских детей – братьев Морозовых и ещё какую-то девочку. Я был сбит с толку, но сделал, как он сказал. Папа пригласил всю нашу компанию к столу и бесцеремонно вручил каждому по аппетитной красной дольке, причём я получил свою четвертинку последним! Меня так в жизни не грабили!

А когда спустя несколько месяцев у меня родилась сестрёнка, я осознал, что теперь придётся делиться постоянно. Откуда я вдруг это понял, вы, наверное, догадались сами.

Прежде чем у нас появилось более или менее приличное жильё, родителям пришлось несколько раз переезжать. Через полтора года после Инской мы вернулись в Железнодорожный район, заняв комнату «на подселение»3 в здании на пересечении улиц Ленина и Урицкого. Окна нашего жилища на две трети скрывались в цокольном приямке, отчего даже в солнечную погоду у нас дома царил полумрак. Вторую комнату занимала приветливая семейная пара, а третью – пожилой туберкулезник, громко шаркающий кирзовыми сапогами по коридору.