Сюда-то и попал Сергей Мазаев. Уже в 1972 году в составе оркестра он выступал в Государственном кремлевском дворце на концерте в честь 50-летия пионерской организации. «Оркестр сыграл в моей жизни решающую роль, – признается Сергей Мазаев. – К сожалению, большинство моих друзей-музыкантов из той поры уже вымерли. Остался один Никита Чурочкин, ставший главным анестезиологом одной из больниц. Но музыкантом он, как вы понимаете, не стал, окончив медицинский».
В том же 1972 году дом, где проживали Мазаевы, снесли, и семья перебралась в новую квартиру на улице Цандера в районе ВДНХ. Мама Сережи работала продавцом, и застать ее дома было весьма проблематично. «Конечно, чтобы меня поставить на ноги, мама работала с утра до вечера, – вспоминает Сергей Мазаев. – Я больше проводил времени с бабушкой, а потом у меня появился отчим – внук персидского эмигранта. А брат моей бабушки был в СССР торгпредом. Эта ветка была из Тульской области и Коломны, но мой прадед уже жил в Москве».
Торгпред Алексей Евдокимович Ерохин на самом деле оказался, по словам Мазаева, советским шпионом. Это выяснилось лишь после его смерти, когда за гробом покойного начали вдруг нести множество непонятно откуда взявшихся наград. Последним местом работы Алексея Ерохина стал Пакистан в самый разгар Индо-пакистанского конфликта. Сергей Мазаев и по сей день гордится, что его родственник попал в серьезную заварушку, из которой вышел победителем. Еще раньше он работал в Египте. А во время денежной реформы 1961 года он по заданию советского руководства руководил деноминацией, вывозя на родину новые купюры, которые, оказывается, печатали в Болгарии. В братской стране ему подарили гарнитур.
Алексей Ерохин и по сей день остается для Сергея Мазаева примером для подражания. Дед преподал музыканту уроки неслыханной щедрости и скромности. Алексей Ерохин сдавал государству даже шариковые ручки, которые дарили ему на переговорах! «Он стеснялся своих возможностей», – приходит к выводу Сергей Мазаев. Деликатный Алексей Евдокимович больше всего не хотел поставить в неловкое положение остальных членов своей семьи, которые жили более чем скромно. Поэтому он принципиально не пользовался даже положенным ему по статусу персональным автомобилем. Вместо этого он брал талоны на такси, выходил с работы, сворачивал за угол и без лишних свидетелей вызывал себе машину с зеленым огоньком. Возможно, широта душевная и простота в общении – это качества, унаследованные Сергеем Мазаевым именно у Алексея Ерохина.
В новом районе учиться Сергей Мазаев пошел сначала в школу № 271, которую к настоящему времени вообще ликвидировали, а последние два класса оканчивал в физико-математическом классе школы № 279 (ныне – № 293) имени А. Т. Твардовского, что на улице Церковная Горка близ Тихвинского храма напротив ВДНХ. Ученики тех времен часто останавливались в коридоре у большой доски с фотографиями погибших во время Великой Отечественной войны учеников. Не исключено, что эхо тех скорбных впечатлений отзывается сейчас в военных песнях, проникновенно исполняемых Оркестром Сергея Мазаева.
Район, в котором располагалась школа, носил тогда неблагозвучное название Мазутка. Собственно, таким же неблагополучным он и был в те времена. Еще до вхождения этой местности в состав Москвы в 50-х годах прошлого века здесь располагался мазутный завод, на котором работали зэки, чувствовавшие себя в этих местах вполне вольготно. Никто из пришлых не был застрахован о того, чтобы не стать жертвой грабителей после попадания «на район». Когда же Мазутка вошла в черту Москвы, ее быстро облюбовали члены ЦК. Странное сочетание уголовных нравов и мажорских привычек составляло неуловимый специфический аромат этих мест.
