Ученых-криминалистов, которые захотят написать объективную историю серийных убийств в бывшем СССР, ждет непростая задача. В стране, где и без того засекречивалось буквально все, уголовная статистика находилась под особым контролем. К тому же во время одной из реорганизаций очередной министр-новатор приказал уничтожить ненужный «хлам» – толстые архивные тома с материалами о маньяках, которые опытные сыщики передавали молодым коллегам. Об этом мне рассказал генерал-майор милиции Анатолий Давыдов, долгое время проработавший заместителем начальника Главного управления уголовного розыска России.
Удивляться нечему. Согласно официальной идеологической установке, преступность, как чуждое нашему обществу явление, должна была исчезнуть сама собой. На одном из партийных форумов тогдашний лидер государства Никита Хрущев даже назвал конкретный срок, когда будет пойман последний жулик. Жизнь, конечно, в пропагандистские шпаргалки агитаторов не заглядывала и развивалась по своим законам.
За развалом СССР последовало расчленение единой, десятилетиями отлаженной системы союзного МВД. Выбрасывались архивы, уничтожались за ненадобностью обширные досье, разделялись на эпизоды конкретные уголовные дела, рвались связи, помогавшие раскрытию преступлений и поиску убийц. Тем не менее некоторые громкие дела, вопреки информационным запретам и необдуманным решениям начальства, хорошо помнят не только сыщики, но и обычные граждане, не связанные с правовыми институтами государства.
В декабре 1963 года безобидная и привычная аббревиатура Мосгаз неожиданно приобрела зловещее звучание. Сначала по Москве пошли разговоры. Бродит, дескать, по домам банда под видом работников газовой службы, грабит, убивает, насилует. Затем, когда по квартирам начали ходить участковые и предупреждать хозяев об опасности, стало не до смеха. Милиционеры показывали рисованный портрет злодея – симпатичный молодой парень в шапке-ушанке – и настойчиво советовали при малейшем подозрении сообщать в милицию.
Тем не менее находились шутники, которые, позвонив в дверь, на встревоженный вопрос: «Кто там?» – грубым голосом отвечали: «Мосгаз». Для иных весельчаков хохмы заканчивались объяснением в отделении милиции. Были и другие истории, курьезные и трагические одновременно.
Рисованный портрет предполагаемого преступника, созданный по описанию свидетелей
Как-то настоящий рабочий городской газовой службы проводил плановый обход территории. Позвонил в квартиру бойкого активиста-пенсионера, получившего накануне инструктаж участкового.
– Кто там? – спросил хозяин.
– Мосгаз, откройте.
– Одну минуточку. – Пенсионер оказался не робкого десятка, схватил стоявший в прихожей топорик и распахнул дверь.
Бедолага-рабочий, не подозревавший о намерениях хозяина, шагнул через порог и тут же рухнул, получив удар обухом по голове. К счастью, рука у пенсионера, видимо, дрогнула, работник Мосгаза остался жив, хотя несколько дней провел на больничной койке.
Нервозность милиции и страх москвичей были вполне объяснимы. Боялись не только жители столицы. Совершив жестокое убийство одиннадцатилетнего мальчика на Балтийской улице, где он зарубил ребенка топором и похитил 60 рублей, флакон «Шипра», затемненные очки и детскую кофту, преступник через неделю, 25 декабря, объявился в Иванове.
