Три канистры бензина я нашёл в брошенном грузовике у заправки. С генератором пришлось повозиться – красная новенькая модель красовалась за витриной строительного магазина. Фомка решила проблему доступа, а верёвки из багажника – проблему транспортировки.
Я уже отъезжал от магазина, когда услышал крики. Тот самый парень, что вчера тыкал в меня ружьём, теперь сам оказался в беде – его окружали фантомы. Кровь ударила в голову, не оставляя времени на раздумья.
Развернув машину, я подъехал к дому, откуда доносились крики, и включил фары на полную мощность. Свет буквально затопил первый этаж.
–Прыгай в машину, дубина! – крикнул я, распахивая дверь.
Он выскочил мгновенно, сжимая окровавленную руку. Фантомы рванули следом, но дневной свет остановил их у порога.
–Спасибо, мужик! Без тебя меня бы на куски порвали… – его голос дрожал.
–Нафига ты туда полез? – буркнул я в ответ, протягивая автомобильную аптечку.
Он что-то пробормотал в оправдание, но я уже не слушал. Оставшийся путь мы молчали. В его глазах читалось странное выражение – не то раскаяние, не то досада.
По возвращении он помог мне разгрузить продукты, а затем выкопал яму подальше от дома для генератора – чтобы шум не мешал. К четырем часам мы закончили, изрядно устав. Я попросил его нарубить дров для печи, а сам занялся сортировкой провизии. По моим расчетам, запасов хватило бы двоим на полторы недели при двухразовом питании – значит, можно было не появляться в городе ближайшие десять дней.
Закончив с продуктами, я успел до его возвращения спрятать ружье и патроны в своей комнате, которая запиралась на ключ. Вернувшись с охапкой дров, он растопил печь в доме и развел костер во дворе – вечерело.
"Присоединяйся, мужик, познакомимся хоть", – предложил он, указывая на пень у костра. Отказываться было невежливо, тем более я даже имени его не знал.
"Филипп Пономарев", – представился я, пожимая его руку.
Его глаза вдруг наполнились слезами, а лицо расплылось в улыбке. "Что-то не так?" – спросил я.
"Фил, родной… Сколько лет прошло! Ты правда не помнишь меня?" – голос его дрожал. "Мы же за одной партой сидели! Я Витя, Витя Нечаев!" – он говорил, с трудно сдерживая слезы. "Как ты изменился… Но сердце-то осталось тем же – добрым".
"Прости, я ничего не помню. Недавно очнулся на улице без памяти", – ответил я, чувствуя, как воспоминания бьются где-то в глубине сознания, будто за невидимой преградой.
"Давай я расскажу тебе всё. Кстати, – он полез в вещмешок, – кое-что припас". Он достал бутылку виски "Jim Beam" – и странное дело, я действительно почувствовал, что это моя любимая марка.
История Виктора Нечаева (из дневника Филиппа)
Детство Вити не было безоблачным. Постоянные ссоры родителей, отец-алкоголик, избивавший мать… Маленький Витя был бессилен что-либо изменить.
Травмы преследовали его: в детстве он упал на автобусной остановке, рассек голову. Помнил, как испугался количества крови – хотя на деле рана оказалась несерьезной. Другой раз свалился со стола на кухне, сломал ногу. Гипс потом разрисовывал младший брат – единственная его отрада в те годы.
Когда Вите было десять, отец ушел из семьи. "Е…ные пироги", – как он сам выразился. Обнаружив отца с другой женщиной в родительской спальне, Витя навсегда потерял часть детских воспоминаний. Год после этого прошел как в тумане. Переезд к бабушке хоть как-то стабилизировал ситуацию.
