– Иди своим путем, мой сын, – Владимир Светлый снова улыбнулся мне. – Во благо нашего великого Дела. В строю с другими гражданами. В строю со мной. Плечом к плечу. Вперед! К новым свершениям. Во благо Партии, во благо СССР!
Я открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Вокруг меня в полумраке и тишине шевелились мои бывшие одноклассники, которые тоже только что вышли из Погружения. Медсестра вытащила катетер из моей вены, стянула с висков электроды и забрала очки. Я взял полотенце, вытер ноги и натянул носки, а затем и свои туфли. Перед взглядом все еще стоял образ Верховного Правителя и мне сделалось грустно и одиноко. Я жал ему руку. Я смотрел ему в глаза и он улыбался мне. Я хмыкнул носом и покачал головой. Я снова хотел туда. Снова хотел испытать это. У меня появился стимул зарабатывать криптогривны и повышать рейтинг, ведь ничего лучше, чем Погружение со мной в жизни не происходило.
Через три дня после первого Погружения я отбыл во Владимироград, чтобы начать обучение в Специализированной Школе при Казачьем Корпусе Владимирограда Уральской Губернии Западного Квадранта СССР. Мать на железнодорожной платформе снова разрыдалась и повторила, что гордится мной. Отец стоял молча, наблюдая за всем, что происходит и курил. Когда настал черед отправляться, он подошел ко мне и дал смятую бумажку, проговорив:
– Владимироград – город непростой, сынок. Кого-то этот город возвышает до небес, а кого-то опускает на самое дно. Здесь телефон моего хорошего друга – его зовут Андрей, но лучше будет, если ты назовёшь его позывной – @kraken66. Если будут проблемы, обратись к нему, скажи, что сын Борщева, да и или попросту назови позывной – @borschig и он поможет.
Мы пожали руки и я запрыгнул в вагон старого поезда с деревянным корпусом, предъявив кондуктору на входе билет в один конец. Колеса скрипнули и поезд тронулся. За окном проплывали унылые однообразные пейзажи на фоне серого неба, которые я с жадным любопытством разглядывал под монотонный стук колес. Ближе к Владимирограду все стало меняться – вокруг города кипела жизнь. По дорогам ездили машины – блестящие корпуса старых Жигулей на водородных двигателях, каких в Асбестинске мне видать не доводилось. В моем родном городе жители в качестве транспорта использовали лошадей, запрягая в них повозки для перевозок пассажиров или грузов. Машины тоже были, но ими пользовались лишь члены Исполкома или зажиточные купцы, владельцы угольных шахт или ферм. По дорогам ехали красные, черные и белые машины и я провожал взглядом каждую, мечтая прокатиться на такой хотя бы разок. Все здесь было именно таким, как мне рассказывали. Столица. Большой и великий город.
На железнодорожной платформе Владимирограда нас встретила грузная женщина в красно-черной казачьей форме. Я говорю «нас», потому что как оказалось в поезде были еще шесть мальчиков из других школ Асбестинска, которые попали в Казачий Корпус. Мы собрались вокруг казачки и она, забрав у каждого из нас направления на учебу (то самое, что вручил мне Святополк Владимирович в актовом зале), пересчитала всех по головам и сказала грозным и властным голосом:
– Ну, что, казачата, поехали!
Так началась моя новая жизнь. Нас расселили в общежитии при школе, раздали красно-черную форму, которая мне безумно понравилась, учебники и курсантские карточки. Школа находилась на юге города в одном из самых старых районов – Чкаловском, названном так в честь какого-то древнерусского политического деятеля времен Эпохи Алого Заката. Можно сказать, что весь район в целом был подстроен под нужды Казачьего Корпуса – на улицах можно было встретить либо людей в казачьей форме, либо гражданских, которые так или иначе были связаны с казаками. Сам Казачий Корпус представлял собой шесть пятиэтажных зданий из красного кирпича, выстроенных ровным квадратом. Внутри были плацы для построений и маршей и просторный внутренний двор. По внешнему периметру располагались общежития, наша, собственно, Специальная Школа, два парка, магазины, пару кафетериев и прочая прилегающая к Корпусу инфраструктура.
