– Степан Иванович Тутыгин? Спросил усатый ротмистер подъехавший следом за основной группой.
– Да, а собственно чем обязан господа? Спросил Степан Ивановичч.
– Вот и чудненько, просимс вас проехать с нами, отдайте поводья поручику.
– Но господа. Начал было возражать Степан и понял, что военные не собираются с ним торговаться.
– Если у вас есть оружие, сдайте его мне, обещаю сохранить его.– Продолжил ротмистер.
– И прошу вас Степан Иванович, не задавайте вопросов, я вам на них все равно не отвечу.
Не сказать, что бы Степан Тутыгин испугался, но сильно насторожился, связав арест со своей подпольной деятельностью. Разъезд двинулся в сторону больницы для психически больных, где погиб Иван Степанович двадцать лет тому назад.
У ворот разъезд остановился и спешился. Ротмистер пригласил Степана проследовать в след за ним через дверь в массивных воротах. Тревога сменилась удивлением, когда на пороге больницы их встретил Антон Николаевич, тот самый Антон Николаевич.
Добрый день голубчик – обратился Антон Николаевич к Степану.
– Рад тебя видеть, извини, что так срочно и бесцеремонно. Но это тебе же во благо. Сказал Антон Николаевич жестом приглашая пройти внутрь.
В столице не спокойно, поймали очередных заговорщиков, которые сдают своих сотоварищей, думаю вам голубчик есть чего опасаться. Вы мне нужны тут.
– Я? Вам? Зачем?
– Мне нужен хороший химик, а вы на сколько я знаю хороший химик. Мне Дмитрий Иванович вас рекомендовал. Так что хотите вы этого или нет. Вы нам нужны.
– Кому вам? Спросил Степан.
– Научному сообществу, в моем лице и лице Бехтерева Владимира Михайловича, вы с ним тоже знакомы. Мы здесь собираемся поработать, а психология я помню вам тоже не чуждая наука. Так что вы теперь раб науки голубчик, да да, вы не ослышались все мы рабы науки. Проект очень секретный, военный так сказать, так что вся больница на военном положении, охраняется и снаружи и внутри. Все что вам будет нужно, мы вам организуем. И лабораторию, и личный кабинет. На волю вам никак нельзя, вас сразу арестуют, а тут вы в полной безопасности и можете работать. А как немного утрясется, вы сможете вернуться домой.
– Вы же знаете Антон Николаевич, что у меня больная слабая мать и поместье без присмотра и в торговом доме управлять некому.
– Знаю, знаю голубчик, напишите доверенность задним числом на управление делами на проверенного человека и все уладится, а матушке письмо напишите, мол уехал за границу по делам. Такие времена. Пойдемте, я вам покажу вашу комнату. Сегодня расквартируетесь, а завтра я вам расскажу, что к чему, с кем и чем придется работать.
Комната по обстановке резко отличалась от той к которой привык Степан, скорее она напоминала казематы Петропавловской крепости где томились товарищи Тутыгина. Он почувствовал общность и сопричастность с их судьбой и смирился с происходящим, но не навсегда. Утром Антон Николаевич показал Степану технические помещения, в которых предстояло организовать лаборатории, показал палаты с содержащимися там душевно больными и познакомил с остальным персоналом. Степану пришлось вспоминать органическую химию, прочитать литературу по ядам, наркотическим веществам, лекарственным препаратам, изучить строение мозга и системы кровообращения. Ведь ему предстояло научиться
влиять на людей извне, используя методики психоанализа и новые препараты, которые только предстояло разработать.
