– Ясно... – Вызывающе прокомментировал Лёха. – Такое чувство, что это тебя ранили в плечо, а не меня... Это пулемёт а не сиська, ты можешь держать его крепко, двумя руками!?
– Да просто отдача... – Начал я.
– Вот именно поэтому его и надо держать крепко... Ладно, забей.
– Что тут произошло? – Торопливо забежал командир, пытаясь отдышаться.
– Да так... Ничего. – Однозначно проговорил Лёха. – Они полезли, но уже отступили, чтобы проработать план.
– Быстрее, чем я думал...
– Взрывчатки хватило? Проход обвалился?
– Обвалился... но если совсем приспичит, то его можно расчистить. Но на какое-то время это их задержит.
– Ладно... Пойду осмотрюсь, пока они придумывают как нас грохнуть. – То ли злобно, то ли недовольно, то ли отчаянно, проговорил Лёха. – Может чё полезное найду. Всё равно тут от меня толку не много.
Только сейчас заметил, как он резко изменился. Похоже, в отличие от командира, Лёха не слишком готов смириться с нашей участью. Хотя, не мне его судить, я тоже не могу смириться... Просто понимаю, что выбора особо никто не даёт.
– Не обращай внимания. Ему просто есть, что терять. – Похлопал командир меня по плечу. Похоже, он имеет в виду случай с пулемётом. – Не поверишь. Но он оказался тут, чтобы собрать денег на учёбу дочери за границей. Это должна была быть его крайняя миссия.
– А что насчёт тебя? Разве тебе нечего терять? – Поглядывая на пустой коридор, спросил я.
– Как бы так сказать... Когда постоянно видишь смерть друзей, то привыкаешь относиться к смерти, как к чему-то обыденному. Вначале, это касается только гибели других людей, но постепенно, и к собственной смерти меняется отношение. Честно говоря, это даже немного странно, нет ни страха, ни панического отрицания. Хотя и рвения умирать тоже нет. А что насчёт тебя? В отличие от нас, тебе даже тридцатника нет.
– Да чёрт его знает... – Опустил я голову. – В начале штурма у меня даже руки тряслись, а сейчас вообще страха нет. Странно это всё.
– Нет, не странно. Больше всего страха именно вначале, потом уже на это нет времени. А если задача затянулась, то такое ощущение, что организм и вовсе выдыхается. Как будто устаёт бояться. Но это у меня так. – Глядя на коридор, неторопливо говорил командир, но потом внезапно пригнулся. – Чёрт, они что-то закинули.
Выдохся? Устал бояться? Не знаю... Наверно, мне просто всё это уже осточертело. Убью я десятки или сотни... Ничего не изменится. А... К чёрту всё это, опускать руки я тоже не собираюсь.
– Похоже, это обычный дым. – Шёпотом проговорил командир. – Видимо, они не знают, что у нас есть тепловизоры. Жди моего сигнала, подпустим их ближе.
Я надел тепловизор, прицелился, и начал терпеливо дожидаться сигнала. Из всей «армии», по коридору пошли лишь человек двадцать. Но как мне показалось, действовали они довольно слаженно: двигались исключительно вдоль стен, в одном темпе, и пригнувшись.
– У них тоже есть тепловизоры. – Уверенно проговорил командир. – Приготовься... 3... 2... 1... Огонь!
На этот раз за пулемётом был командир, и он не промахивался. С началом стрельбы часть солдатов запаниковала пытаясь сбежать, часть приняла упор лёжа, но прошло десять секунд пулемётной очереди, и независимо от действий, каждый из них погиб. В бункере снова воцарилась гнетущая тишина... Да уж. Я успел пристрелить только четверых, а остальные сложились под пулемётным огнём. Причём так быстро, что несмотря на наличие тепловизоров, даже выстрелить не успели.
