Серый лютый. Киноповесть - страница 10

– Таковы были первые трагические этапы войны. На следующем уроке мы более подробно остановимся на роли Георгия Константиновича Жукова в этой войне. До конца урока остаётся несколько минут, и я приглашаю сюда к столу Сергея Николаевича Волкова. На прошлых каникулах, благодаря его финансовой помощи мы с вами побывали на местах воинской славы России.

Волков подходит к столу.

– Времени у нас с вами для общения не так уж и много. Я готов ответить на ваши вопросы, если таковые у вас имеются.

Один из кадетов поднимает руку.

– Пожалуйста.

– Кадет Виктор Скобелев. Скажите, а Жуков гений?

Учитель и Волков опешили от такого вопроса, что называется, в лоб. Волков еще не успевает опомниться, как учитель вмешивается в разговор.

– Ну, вы и загнули, господин кадет. Сергей Николаевич Волков не военный историк. Он специалист в другой области.

– Ну почему же? – Вдруг неожиданно парирует Волков. – Человек с такой фамилией имеет право на такой вопрос. Я готов ответить. Я Вам, господин Скобелев, приведу два примера из жизни этого прославленного военачальника, а вы уж сами решайте, гений он или нет.

Жуков, особенно в первые месяцы войны выступал в роли Спасателя, этакого МЧС, министерства по чрезвычайным ситуациям в одном лице. Когда внимательно перечитываешь его разговоры со Сталиным на протяжении, во всяком случае, первых лет войны, рефреном звучит одна и та же фраза: «Катастрофическое положение». Первое катастрофическое положение, которое ликвидировал Жуков, – так называемый Ельнинский выступ, когда танковые армии Гудериана и Гота прорвали оборону на стыке Западного и Резервного фронтов, в августе 1941 года, и рванулись к Москве. Туда срочно бросили Жукова. И случилось невероятное. Первое блестящее и победное контрнаступление. С 30 августа по 5 сентября войска Резервного фронта, которым командовал Жуков, перерезали этот клин в самом узком месте, а дальше с тыла буквально искромсали передовые части противника, погнали немцев на запад и освободили Ельню. Хвалёные гитлеровские полководцы Гудериан и Гот долго не могли опомниться после этого неожиданного разгрома.

А Жукова Сталин уже на следующий день после триумфальной победы срочно вызвал в Кремль. Вот фрагмент их разговора, который Жуков приводит в своих воспоминаниях: «Очень тяжёлое положение сложилось сейчас под Ленинградом, я бы даже сказал, положение катастрофическое» (опять «катастрофическое»), – говорит Сталин и 12 сентября Жуков срочно вылетает в Ленинград. И здесь он совершает чудо. Иначе это назвать нельзя. Командующий группой армий Север фон Лееб собрал более чем шесть дивизий в один мощный кулак и старым проверенным способом нанес сокрушительный удар на узком участке фронта на подступах к Ленинграду. А Жуков, вместо того, чтобы латать оборону, за сутки из ничего собрал ударную группировку и 19 сентября ударил во фланг наступающему клину Лееба. Удар буквально поддых. И Лееб снимает несколько дивизий с наступающего клина для спасения фланга, иначе наши войска пошли бы крушить его тылы вплоть до разгрома с тыла. Но именно в этом и состояла цель Жукова. Обе стороны в полном изнеможении остановились на достигнутых рубежах. Фронт стабилизировался. Угроза Ленинграду миновала.

– Ну что, кадет Виктор Скобелев, вас удовлетворил мой ответ?

– Не совсем…

– Вот как?

– Я где-то читал в исторической литературе, что кроме Жукова в этих победах участвовали и другие военачальники.