– Я же представился, меня зовут Максим Исаев.
– Я знаю, что тебя зовут Всеволод Владимиров.
– Вы меня с кем-то путаете.
– Да с кем же тебя можно перепутать? Один ты у нас такой. Вы представляете, поручик? К нам забрел большевистский шпион. Служил в армии Колчака под фамилией Исаев, а сам большевикам сведения передавал.
– Ну так вывести его в тамбур да шлепнуть, – легкомысленным тоном сказал поручик, продолжая заниматься своими ногтями.
Тут уж Владимиров-Исаев заметно напрягся и побледнел. Не поворачивая головы, он стрельнул в сторону двери, взвешивая свои шансы выскочить из купе. Шансы были неутешительными, мы с поручиком сидели ближе к двери и гарантированно перекрывали ему выход. «Исаев» молчал, потому что сказать ему было нечего, он, видимо, решил не дергаться и действовать по обстоятельствам. А потом, как ни в чем не бывало, вернулся к еде. Вот это самообладание. Поручик тоже не торопился приводить свою угрозу в исполнение, для него сейчас, казалось, не было ни чего важнее маникюра. А я подумал и сказал:
– Ладно, Сева, считай, что тебе сегодня повезло. Езжай в Шанхай, учи легенду.
– Какую легенду? – словно о каком-то бытовом пустяке осведомился Сева.
– Легенду, согласно которой ты не только не Владимиров, но даже и не Исаев, а Макс Отто фон Штирлиц.
– Очень интересно, – будущий Штирлиц, казалось и впрямь был заинтересован.
– Так ты что же, решил отпустить большевистского шпиона? – будто проснулся поручик.
– Из уважения к его будущим заслугам. Он, конечно, ни когда и ни в чем не раскается, он так и останется красножопым, но хоть шпионить будет у немцев, а не у белых. А за свой вклад в разгром Колчака он будет достаточно наказан тем, что останется без Родины.
– Ладно, хорошо, – легко согласился поручик. –Ты его разоблачил, тебе его и амнистировать.
– Простите, господа, но я с вашего позволения вернусь к еде, ужасно проголодался, – невозмутимо сказал «Исаев». Он действительно был прирожденным шпионом. Потом наш шпион встал, сказал: «Пойду, покурю», и больше мы его не видели.
– Скоро опять кто-нибудь припрется, – пробурчал я.
– Нет, больше ни кого не будет, – улыбнулся поручик. – Пришло время нам познакомиться. Ты пару раз проговорился относительно того, что знаешь будущее…
– Неужели, думаешь, случайно?
– Уверен, что не случайно. А поскольку ты сознательно спровоцировал мой вопрос, так вот я его и задаю: ты откуда? Говори откровенно, меня трудно удивить.
– Из будущего. Прямиком из 2012 года.
– О-как! Ну и как там у вас? Здесь уже понятно, что большевики победят. Когда же они потеряют власть?
– В 1991 году.
– Долго продержались, гниды. Опять будет гражданская война, опять красные и белые?
– Нет, ни какой гражданской войны не будет… Вот ты спросил, и теперь я сам не понимаю, из-за чего же рухнула советская власть, если ни чего особенного не произошло?.. Очередной коммунистический лидер, Горбачев, решил дать народу немного свободы. Совсем немного: книги некоторые начали печатать, в газетах стали появляться микродозы правды, депутатов разрешили выбирать на альтернативной основе. Ну это когда на выборах больше одного кандидата. А советская власть и свобода органически несовместимы. Людям дали самую малость свободы и всё – через несколько лет несокрушимая советская власть рухнула, как карточный домик. Впрочем, тут много подробностей.
– О подробностях как-нибудь потом. Надо решать, что нам сейчас делать.
