Подъем, как и везде, был строго в шесть утра. Вот только в отличие от остальных армейских подразделений, не было дурости, вроде той, чтобы одеться и обуться за сорок пять секунд. Ну, или по-другому, пока горит спичка. Кстати, очень редко получается так, чтобы спичка горела те самые положенные сорок пять секунд. Это все глупая показуха для фильмов.
Так уж получилось, что сам Игнатьев, хоть и на правах командира группы, все делал вместе с нами. Такое было требование командования. Звания тут вообще неважны, сержант или капитан… Неважно! Вместе бежать, вместе есть, вместе спать, если повезет. У нас были свои инструктора, причем во всем. Реально во всем. Сам Игнатьев во время обучения нами почти не командовал, он просто был старшим в группе и делал ровно все то же самое, что и мы. Поблажек не было. Кстати, на время обучения все мы получили форму без погон – просто «афганка».
Возможно, это было странно – ведь Игнатьев уже офицер ГРУ, зачем все повторять?! Зачем проходить заново, зачем вообще все делать вместе с рядовым составом, если можно спокойно ходить с важным видом и ничего не делать? А объяснение было очень простое: группа спецназа ГРУ ‒ это не один человек, это команда. Сработать команду воедино можно только так и никак иначе. Эффективность зависит от того, насколько плотно бойцы притрутся друг к другу. Важен каждый и все вместе, единый механизм. И командир совсем не исключение. Вариант «Эй ты, солдат! Я капитан, иди делай, а я похалтурю!» – в спецназе не прокатит. Группа такого командира просто не будет воспринимать. Отсюда неэффективность. Это сугубо психология. Не каждый ее примет, не каждый поймет.
Первое же утро началось с урока мотивации.
– Отделение, становись! Равняйсь, смирно! – скомандовал майор Карев, осматривая построившихся в проходе восьмерых «новобранцев» суровым взглядом. Наверное, в прошлом я выглядел примерно так же, как и наш новый «старший» инструктор, когда перешагнул свой порог в сорок лет. – Запомните одну важную вещь! Вы лучше всех! Нет, даже не так! Вы круче всех!
Это тоже вопрос психологии. При каждом случае, в любое время дня или ночи, нам вбивали в голову эту простую истину. Боец спецназа ГРУ обязан быть таким, его таким делают. И он в это верит. Если по каким-то причинам этого не происходит, бойца безжалостно возвращают туда, откуда он пришел. Меняют мышление человека, делают его готовым идти до конца, убивать без раздумий, если перед тобой враг. Именно по этой причине, чтобы угомонить трех пьяных десантников, вызывают отряд СОБРа или ОМОНа. Победа в спецназе разведки ‒ это не когда ты схватил пулемет и с криком «Ура-а» попер на толпу врагов. Победа ‒ это тогда, когда группа тихо выполнила возложенную на нее задачу и в полном составе вернулась обратно на базу.
– Это ясно?! – гаркнул майор Карев.
– Так точно! – хором ответили мы.
– Хорошо! А сейчас форма одежды номер четыре и марш на зарядку!
Зарядка здесь тоже не из простых. Нужно бегать, много, соблюдая темп. Прыгать, ходить гуськом, ползать. Бывает так, что выполнив задание, группа засветилась. Если ее преследуют, ни о какой скорой эвакуации при контакте с противником и речи нет. Только в особых случаях. Поэтому чаще всего группе заранее сообщают координаты точки эвакуации, к которой необходимо явиться в назначенное время. Как? Неважно. Чаще всего, бегом и в бешеном темпе. Держать темп, не выдыхаться.
