Димон, пожалуй, был обескуражен не меньше своей новоиспеченной подруги. Ее появление в своем доме он воспринял очень близко к сердцу и был готов всячески поддержать порыв девушки немедленно отправиться в обратку. Но благоразумие взяло верх и Свету решено было оставить до выяснения возможностей ее депортации. А до тех пор она переводилась на жесткие условия содержания – полную алкогольную диету и трудотерапию.
Первую неделю Свету колотило и колбасило так, что казалось, будто ее зубы жили отдельной от нее жизнью, выбивая причудливую дробь в стиле раннего «Дипёрпл», каждый раз когда она открывала рот. Температура скакала вверх и вниз, как кабинка на американских горках. Но минула неделя и строгий режим ЛТП, чистый воздух, психотерапия и Божья помощь, сделали своё дело. Света стала походить на человека, не просила выпить и не старалась забиться в угол. Теплая вода и мочалка довершили метаморфозу и Света стала похожа на женщину, немного мужеподобную, но все-таки, несомненно, женщину.
Ее приодели в то, что было, и стали привлекать к общественно полезным работам. Она перебирала картошку, возилась на огороде и готовила еду. Узбек Миша был просто счастлив, ожидая увидеть в ее лице одновременно кухарку и давалку. Но Света, как оказалось, вернула себе человеческий облик не только снаружи, но и внутри. Вследствие чего выяснилось, что у нее вполне конкретные матримониальные планы и Миша-узбек, будучи мужчиной женатым, был признан бесперспективным, а значит, к телу допущен быть не мог.
Обновленная и твердо вставшая на путь исправления Света стала частым гостем в моем доме. Она была допущена к готовке и уборке. Параллельно она наводила блеск и видимость уюта в Димоновой берлоге. Месяц пролетел незаметно. Света в те дни делала массу полезных дел и была нарасхват в обоих домах. Наверное, это и был ее звездный час. Димон же, восхищенный своей программой реабилитации алкоголизма, ходил напыщенный и гордый собой. В те дни мы все дружно звали Свету пациентом и пели дифирамбы Димону по поводу его необыкновенной крутизны.
Но программа реабилитации оказалась нестабильной и этой самой нестабильностью выступил мой сосед Миша-мореман. Он вернулся домой из своего алкогольного турне и отметил свое возвращение непродолжительным домашним запоем. В ту пору, на свою беду, Света крутилась у меня во дворе и была идентифицирована соседом как женщина. Под предлогом помощи в наведении порядка в доме Миша утащил ее по месту своей дислокации. Димон решил подстраховаться и прочел Мише-мореману целую лекцию о недопустимости спаивания пациента. Мореман внимательно его выслушал, клятвенно заверил, что все понял и, выпроводив Димона, сразу накатил Свете стакан водки для поддержания беседы.
Мы не видели Свету три дня и три ночи. Все бы ничего, но на второй день запоя Светы собралась вторая экспедиция в Мозоли, в которой Света должна была быть чуть ли не самым заинтересованным лицом. Но по причине отсутствия всяческого Светиного присутствия, эта поездка состоялась без нее. Прошла она спокойно и заняла всего сутки времени, практически завершив исход Димона из деревни Мозоли. Когда Света вынырнула из дурмана, он уже вернулся домой. Горе и разочарование ее не знало границ, но дело было уже сделано.
Димон снова начал нянчиться с реабилитацией Светы, ибо он вдруг выяснил, что не просто дурь и безответственное отношение к жизни, а тяжелая психологическая травма, заставляет ее вести себя именно так, а не иначе. Мы все дружно посочувствовали этому факту и жизнь покатилась дальше. Единственным неприятным последствием тех событий стало напряжение в отношениях с Мишой-Мореманом.
