– Отец, – прошептала она.
Лицо Грегора смягчилось. Он протянул руку и коснулся ее волос, успокаивая. Девушка, потрясенная открытием, склонилась к нему.
Когда-то она была юной девушкой, мечтавшей о магии, верившей, что это нечто хорошее, благородное, достойное. Теперь она поняла, какой наивной была, как мало понимала.
Магия оказалась вовсе не такой, какой она ее себе представляла.
И Эвадна осознала, как много ей предстоит узнать о мире.
Дорога до Абакуса измотала Эвадну и ее родителей, их мучили голод и жажда. В зарослях терновника Федра отыскала кусты диких ягод, а Грегор выловил из реки двух рыб, но это – все, что им удалось добыть для пропитания.
Эвадна была так голодна, что едва замечала великолепие Абакуса, города воинов, где Хальцион провела часть своей жизни.
Это было светлое, просторное место, где терракотовые крыши блестели в лучах солнца. Здания были выложены из белых плит, уложенных друг на друга и простирающихся так высоко, что мощеные улицы казались извилистыми ущельями. Все двери – окрашены в красный, а на притолоках виднелись высеченные символы Никомидеса. Змеи, мечи и копья. Вдоль окон выстроились горшки и корзины с травами, а в воздухе витал стойкий запах дыма. Эвадна слышала доносящиеся с рынка крики, перекликающиеся с ударами кузнечных молотов. Горожане двигались быстро, уверенно.
У них не было монет, чтобы снять комнату, но Грегор смог-таки выторговать для них жилье с двухразовым питанием, пообещав прислать пять банок оливкового масла первого отжима.
Эвадна с родителями поели, а затем удалились в свою комнату, чтобы смыть с рук и лиц грязь. Они расчесали спутанные волосы и переоделись в свежую одежду – единственные пожитки, которые не понадобились Макарию.
Они пешком отправились к агоре, дабы переговорить с архонтом, судьей Абакуса. Поскольку преступление Хальцион было совершено в пределах Абакуса, суд над ней пройдет под надзором городского судьи. Суд должен был состояться в древнем здании, грандиозном сооружении, возведенном из белого мрамора. Его бронзовую крышу поддерживали колонны, каждая из которых изображала гоплита.
Поднимаясь по лестнице агоры, Эвадна ощущала себя крохотной: еще никогда ей не приходилось бывать в столь великом здании. Ее лодыжка начала пульсировать. Охваченная удивлением и страхом одновременно, девушка последовала за родителями в прохладный полумрак вестибюля.
Когда-то Хальцион тренировалась и жила в долине рядом с Абакусом.
Эва задумалась, нравится ли ей этот солнечный город с его постоянным шумом и суетой; ходила ли Хальцион теми же путями, через вестибюль направляясь в самое сердце агоры?
Архонт оказался стариком, чьи волосы были белыми, словно гусиный пух, а лицо, ввиду многолетних тренировок под солнцем, покрылось морщинами. В агоре у него имелась собственная комната, где он и сидел за столом, заваленным свитками, картами и письмами. Когда Эвадна и ее родители подошли к нему, он приподнял бровь.
Сразу стало очевидно, что архонт не рад их видеть. Он решил, будто они пришли по какому-то пустяковому делу. Старик вздохнул и жестом подозвал их ближе. Но взгляд его заострился, когда Грегор представил себя и свою семью. Родители и сестра Хальцион из Изауры.
– Ах да. Ваша дочь завтра предстанет перед судом за убийство, – произнес архонт. Он изучающе осмотрел каждого из них. – Если вы пришли повлиять на мой выбор, позвольте сообщить сразу, что любая попытка бесполезна. В моей юрисдикции взятки не принимаются.
