– Хватит. Не то девица оттает от твоих дифирамбов.
В этот миг ей показалось, что женщина открыла глаза и ее рука дрогнула. Таня вскрикнула и попятилась.
– Ты видел?
– Что? Новый гроб появился?
– Брось свои шуточки. Эта… Она открыла глаза.
– Покойница? Нет. Тебе просто показалось. Ладно, я накрою ее, – сказал Игорь и легко водрузил крышку на прежнее место. – Ничего хорошего нас здесь не ждет. В этом ты права.
– Помоги! – громкий голос еще раз позвал их.
– Это оттуда! – меднорукий указал на нишу за алтарем.
То место было слабо освещено, и невозможно было рассмотреть, что там скрывается. Он крепче сжал в руке саблю и пошел на звук голоса.
– Кто здесь? – меднорукий остановился у ниши.
– Помоги мне!
– Мы пришли тебе помочь, но не видим тебя. Кто ты?
Тяжелые шаги были ему ответом. Меднорукий попятился. Вскоре из ниши появилась странная фигура. Это был человек с содранной кожей! На его голове, покрытой запекшейся кровью и кусками вен, болтавшимися словно нити, ярко блестели глаза. Куски гниющей плоти выглядели отвратительно. Среди всего этого копошились белые толстые черви.
Под обнаженными ребрами странного существа мерно стучало сердце.
Таня вскрикнула. Игорь увидел в глазах окровавленного человека выражение муки и страдания.
– Кто ты? – спросил он.
– Я был Богданом Скиргайло. Когда-то давно…
– Почему ты здесь?
– Меня заточили. С тех пор как я пустил в подвал моего замка ведьм. Они обманули меня. На моих глазах они вызывали нечисть… Ох! Страшно и вспомнить. С меня крюками содрали кожу, но я не умер. Они говорили, обычному смертному тут не умереть иначе, как от стали в руках человека. Я вижу саблю у тебя, человече. Прошу, сруби мою голову. Освободи меня. Ведь я был казаком.
– Скажи, ты помнишь казака Данила Нечая и шляхтича Анжея Комарницкого, что в 1648 году в январе приехали к тебе на хутор.
– Тогда я уже был здесь, человече. Меня заточили здесь в 1646 году от Рождества Христова. Ох, как долго я уже терплю эту муку. А вместо меня там был кто-то другой…
– Я освобожу тебя. Но объясни, что это за место?
– Склеп умерших. Здесь людей погребают заживо. До меня тут жил человек с отрубленной головой. В этом колдовском месте никто не умирает совсем. Он подходил и снимал голову вместо шапки и молил о помощи.
– А где это человек?
– Он освободился. Я занял его место.
– А если ты освободишься?
– Я же тебе говорила, – Таня прервала их разговор. – Надо уносить отсюда ноги.
– А он? Человеку нужно помочь.
– Ты что, не слышал, что он сказал? Я совсем не хочу занимать его место.
– Скажи, старик, а кто это там в гробу?
–Умершие тела, тех, кто служил дьяволу, попадают сюда. Это ведьма. Святая земля исторгает их гробы из своего чрева. Они иногда скрашивают мое одиночество.
– Ведьмы?
– Да. Все же могу с кем-то поговорить. Ну, так, что ты надумал, человече?
– Я всей душой хочу тебе помочь, казак. Но надо подумать, как все сделать, дабы и моя голова уцелела.
– Это невозможно. Кто-то должен здесь остаться. Человек до меня, был казнен еще в незапамятные времена. Я не могу так долго ждать. Я устал. Мне холодно. Это холод могилы.
Человек стал надвигаться на Игоря.
– Старик, не приближайся. Зарублю!
– Мне этого и надо.
***
Таня, крепко сжав в руке лунный меч, ринулась на помощь Игорю. То, что осталось от казака Богдана бросалось прямо на саблю. Но меднорукий ловко увернулся. Его клинок даже не задел существо.
Но сподвижник гетмана Хмельницкого не собирался так легко сдаваться. Он твердо решил умереть и оставить здесь нести дьявольскую стражу вот этого парня в янычарской одежде.
