А тут – Индра зовет…
Не требовалось объяснений, чтобы понять: если мы сейчас продолжим путь к Обители Тридцати Трех, то в Вайкунтху Гаруда успеет в лучшем случае к обеду.
Лишившись удовольствия принудительной кормежки.
Особенно при учете полной безнаказанности самого Гаруды – братец Вишну, расчетверившись сознанием между тремя аватарами и самим собой, был практически невменяем, а значит, безопасен.
Выкинуть охрану из имения Лучший из пернатых все же не решался, зато вразумить… Мы всю Землю, понимаешь, на одном крыле – а тут какие-то пакостники!..
– Поворачивай! – решившись, скомандовал я.– Давай, друг мой, не мнись, шевели крылышками!
– В Обитель? – не понял Гаруда.– Эх, дела делами, а дружба дороже!
– Вот именно, что дороже! Помнишь, приятель: ты задолжал мне один завтрак?! Гони в Вайкунтху, должок возвращать! Заодно и с буянами твоими разберемся.
– Индра! – просиял Лучший из пернатых, закладывая такой вираж, что у меня дух захватило.– Владыка! Век не забуду! Ох, и позавтракаем… небу жарко станет!
И гигантский орел пошел пластать небесные пути сиддхов крупными ломтями.
Я сидел у него на спине, зарывшись в пух до подбородка, улыбался про себя и думал, что сегодня мне повезло.
Иначе я никогда не смог бы проникнуть в имение братца Вишну, не привлекая к себе внимания.
4
– Братва! За что кровь проливали?! За сметану их клятую?!
– Ниче! Были кровь с молоком, а пройдусь кулаком – молоко с кровью, пейте на здоровье!
– Сами, небось, ягнят трескают! С подливкой! С грибочками! С перепелиными сердчишками! С этими… как их…
– Не трави душу! Тело сдохло, одна душа осталась – не трави, говорю!
– Пошли, пустим красного фазана!
– Верно! Назвался Опекуном – опекай! Или мы сами… миром навалимся…
– Сами!
– Братва! Не могу молчать!..
– Эхма! Где наша не пропадала?! В раю – краем, в аду – пропадом!..
Поначалу я наблюдал за всем этим столпотворением со стороны. Еще на подлете мне стоило больших трудов уломать Гаруду не соваться сразу в драку, а уменьшиться и обождать за дальними тумбами из гранита-слюдянца. На которых чинно восседали изваяния пяти бессмертных аватар братца Вишну: Рыба, Черепаха, Вепрь, Человеколев и Карлик.
За Карликом опять торчала лупоглазая рыбья морда с рогом посередине лба – и так по кругу.
Я надеялся, что в компании статуй любопытный клюв Проглота, даже торча между пятачком Вепря и грандиозным лингамом Карлика, сойдет незамеченным.
Верней, не «даже», а именно поэтому.
Сразу за тумбами-постаментами начиналась решетчатая ограда, о которой упоминал Лучший из пернатых, а в кольце решеток возвышались здания, чей вид мигом напомнил мне «Канон Зодчих».
Земной, где утверждалось: «Частные жилища и строения могут иметь от одного до девяти этажей, в зависимости от общественного положения владельца; но здания с одинаковым числом этажей должны непременно быть одинаковой высоты и без излишеств в украшательстве».
Три строения за оградой были братьями-близнецами: пятиэтажные, хмуро-серые, без малейшего намека не то что на излишества, но и вообще на попытку «украшательства». А посему на храм, пусть даже особенный, походили не более, чем Индра на Упендру.
Скука – единственное, что возникало при взгляде на сей выкидыш зодчества.
Зато снаружи решеток скукой и не пахло. Пахло бунтом и близким побоищем. Полторы дюжины матерых ракшасов вовсю драли глотки, изощряясь в проклятиях и ненависти к святой пище. Косматые морды щерились частоколом клыков-желтяков, молоты кулачищ гулко лупили в бочонки грудей, а один буян – клювастый и подозрительно смахивающий на Лучшего из пернатых – уже опрокидывал котлы с топленым маслом, озираясь в поисках факела.
