– Будьте осмотрительны.
– Конечно, товарищ полковник, у негодяев есть стволы. Возможно, они планировали со временем создать крупную бандгруппу.
– Всё же мы плохо изучаем приезжий люд. Не знаем толком, кто и чем дышит. Давай по коням, капитан Ергашов. Готовь ребят к бою.
* * *
Дружки, вестимо, опасались, что Катя пришла в сознание. Заплетенные на её голове косы ослабили удары Редкозуба, хотя тот и раскромсал ей черепушку. Подельники незаметно подкупали керосин и продукты.
В назначенный день Сукорезов взял курс на железнодорожную станцию Обрядную. Лишь пост ГАИ скрылся за поворотом, Тимофей свернул на известную ему грунтовую дорогу и помчал к станции: здесь поезд, в котором поедет в ночь Юрка Редкозуб, встречается с электричкой. В это время на следующем посту у гаишников завязался крупный разговор с подвыпившим водителем. Инспекторы были начеку, но, тем не менее, нигде «Нива» Сукорезова не мелькала. Тогда Ергашов с лупой обследовал все карты грунтовых дорог, выбрав ту, что вела к ближайшей железнодорожной станции по пути следования пассажирского поезда. В это время Сукорезов гнал своего верного конька о четырех колесах, мчал по проселкам к нужному переезду. Редкозуб же, едва поезд сделал остановку на второй от города станции, выпрыгнул из вагона и устроился в стоящую на платформе электричку. Оперативники из группы Ергашова замешкались. Когда опомнились, той и след простыл. На первом же переезде замаячил красный сигнал светофора. Это на путях следования электрички, откуда ни возьмись, появился швеллер. А навстречу по соседнему пути пёр товарняк, извиваясь огромной длинной змеей. Стрелочник недоумевал, откуда возник швеллер, однако успел дать сигнал. Электричка затормозила, машинист на всякий случай открыл двери вагонов. Товарняк сбросил скорость. В считанные минуты Редкозуб скрылся в ночи. В перелеске, метрах в двухстах от переезда его ждал в «Ниве» Сукорезов. Машина набрала скорость и по одной из грунтовок ушла в направлении станицы Есаульской. На безлюдном участке федеральной трассы дружки столкнули машину в Курань. Глубина там порядочная. Любимый железный конек Тимофея навсегда поглотила речная муть.
– Ну вот, пока ментяры чухаются, – похохатывал Редкозуб, – мы словим какого-нибудь автолоха, пришьём его и допилим до Есаульской. А оттуда рукой подать до твоего острова.
Покуда поджидали подходящего ночного визитёра, рамышляли, как дождутся лета и где по воде, где шляхом доберутся до города – папы, Ростова-на-Дону.
– Тимоша, там опасно. Не лучше ли нырнуть в Московию? Людей полным – полно, всяких городов натыкано предостаточно.
– Это после, Юрка. Главное добраться до Есаульской, отсидеться на острове. Мечтаю о Покатом, как о манне небесной.
Тут вызвездились за поворотом фары, по трассе птицей летел импортный внедорожник. У поворота проколотая шина издала нехороший звук, машина остановилась. Два парня, почем зря матерясь, меняли «резину». Из салона рвались наружу песни «Шансон». Только «обули» колесо, как два выстрела в каждую голову, трупы брошены в багажник, укрыты валявшейся там же полиэтиленовой пленкой. Смыв с асфальтового полотна кровь, дружки свернули с дороги на известный Сукорезову объездной путь. В небольшой лощине, поросшей кустарником, они вырыли неглубокую яму и затолкали в неё окоченевшие тела. Беглецы то въезжали на Федеральную автодорогу, то, петляя, сворачивали в сторону. Не доезжая станицы Есаульской, застопорили внедорожник. Выгрузив свои рюкзаки, прихватив денежки и золотые цепи убитых парней, и на сей раз направили машину в Курань. Она исчезла в ее темных водах.
