Она снова позвала парнишку, тот забрал старый поднос, и поставил свежую еду. Когда девушка уходила, она как-то неуверенно оглянулась, словно хотела что-то добавить, но передумала и вышла прочь. Через несколько минут пришел человек (наверное, единственный человек с добрым лицом, которого Данила видел за последние сутки), осмотрел рану и перевязал её белоснежно чистым бинтом.
***
Прошло два дня, по крайней мере, Даниле так показалось. Он дважды укладывался спать, когда единственная зарешёченная лампа в комнате гасла. Ему приносили еду, оказавшуюся на удивление вкусной, и не говорили ни слова. Без «росы» выносить многочасовое одиночество было невыносимо. Данила пытался говорить с собой, мешанина мыслей незаметно переходила в слова, а когда за стеной слышались шаги, он бросался к двери с криками о помощи. На третий день Данила перестал бороться. Все его мысли словно смёрзлись от страха, попрятались, боясь показаться сознанию. Проснувшись утром, он услышал знакомый скрежет двери и увидел суровое лицо охранника.
– Собирайся, с тобой хотят поговорить.
***
Пётр Сабуров родился и вырос на территории нечипованных. Он никогда не ел досыта, а иногда и вовсе приходилось голодать. Машины из городов отнимали у них всю плодородную землю, пригодную для выращивания еды. Нечипованным часто приходилось попрошайничать у стен города, воровать с полей или грабить склады своих же соплеменников. Пётр не знал, было ли так везде, но в его посёлке и соседних городках поступали именно так.
Большой город со всеми его благами был закрыт для него. Но любой житель мегаполиса мог привезти к его дому своего отпрыска, как в зоопарк. Он не знал, что это часть воспитания сетевиков.
Однажды, будучи подростком, Пётр заехал одному такому туристу по физиономии, после чего всё их поселение выжили те же машины, переселив на сотню километров дальше от города. Там-то он и встретил первых Непокорённых, как они сами себя называли.
Шайка молодых парней готовилась взорвать огромный комбайн, собиравший урожай, неподалеку от городка, ставшего новым домом Петра. Он пытался украсть немного еды с поля, когда увидел их – дерзкие, сильные, не знающие страха! Они установили оружие так быстро, и выстрелили так решительно, что машина даже не успела отправить сигнал тревоги. Спустя мгновенье пятеро парней уже потрошили комбайн, таская продукты в свой грузовик. Конечно, Пётр восхищался ими, помня нанесённую ему обиду, и не мог просто уйти. Он стал частью их группировки. С тех пор его семья не голодала.
Шли годы, и Непокорённые стали настоящей проблемой для больших городов. Во многом из-за того, какие методы выбирали Сабуров и его шайка. После них восстановить комбайны было невозможно. В своей команде он держал железную дисциплину. Каждый из членов его группировки знал, перейти дорогу главарю означало верную смерть.
Они были ненасытны – забирали всю еду, живя как короли. Такой способ добывания провизии понравился и остальным. Больше никто не хотел тайком пробираться на поля, чтобы своровать грязные и опрысканные особым составом овощи и фрукты. Очищенная и упакованная еда из комбайнов им нравилась больше. И то, что задумывалось как движение за свободу нечипованных и равные права с горожанами, превратилось в настоящую войну, в которой, однако, не гибли люди.
Но все чаще машины приходили, чтобы забрать членов Непокорённых, ловя их на месте преступления. Что с ними делали потом, неизвестно, но после таких облав никто не возвращался. Одному лишь Петру удалось бежать ценой ужасных шрамов. С тех пор он стал осторожнее. Но и его нашли, правда не те, кого он ожидал.
