– Здравствуйте, – сказал. – У вас в подземном гараже лежит человек, ему может быть плохо, отправьте, пожалуйста, кого-нибудь ему помочь.
– Простите, сэр, это «Премьер Инн» на Редфилд-вей. Вы уверены, что хотели позвонить именно нам?
– Да! На парковке человек, он упал и ударился головой. Его зовут Бен Делейни. Вы можете отправить кого-нибудь проверить, все ли с ним в порядке?
– Он проживает у нас в отеле?
– Нет, но он лежит у вас в гараже. Вы можете проверить, как он, или нет?
– Боюсь, мне нельзя отлучаться, но скоро вернется начальник. Если вы думаете, что кому-то требуется медицинская помощь, пожалуйста, вызовите скорую.
– Вы не можете просто запереть двери на пару минут и сбегать в гараж проверить? Просто посмотреть, как он там?
На другом конце провода задумались.
– Это телефонный розыгрыш?
– Ладно, забудьте, – сказал я и повесил трубку.
Я достал бутылку воды для Вильяма, обнял его и прислушался к дыханию. Приступ явно прошел. Я положил ингалятор в карман и подхватил сына на руки.
– Куда мы, папочка?
– Чуть-чуть прокатимся перед тем, как отправить тебя в ванну.
– Мы снова поедем быстро-быстро?
– Довольно быстро, да, но не настолько, как мчались сюда.
Пока мы ехали, я пытался справиться с разыгравшимся воображением. Паника, вызванная приступом, отступила, и в голову стали возвращаться самые разные мысли. Я вновь и вновь прокручивал события последнего часа, пытаясь понять, что вообще произошло.
Что же ты видел?
Что же это на самом деле было?
Я видел расстроенную Мел и взбешенного Бена. Что он сказал, что так ее расстроило?
Видел Бена, лежащего на бетонном полу с закрытыми глазами. Кровь.
Что, если он там так и лежит?
Да нет, конечно, нет.
А может, лежит?
И что тогда?
И самое жуткое воспоминание – глухой звук, с которым голова Бена ударилась о бетонный пол.
Может, у него сотрясение или проломлен череп. От этого умирают? Конечно. Особенно если никто не придет на помощь.
Может, к тому моменту, как я доеду, там уже будет полиция. Огородят место черно-желтой лентой, начнут раскладывать разноцветные флажки рядом с вещественными доказательствами. Включат переносные прожекторы. Может, поставят белый шатер, чтобы скрыть тело, как показывают в новостях.
Во рту пересохло. Казалось, какая-то деталька жизни сдвинулась с положенного места, выбив все остальное из колеи.
Я бросил его там. В крови.
Но все равно сейчас я делал то, что мог и должен был – возвращался в отель. Я должен был исправить то, что натворил. Обычный вечер четверга сначала заиграл сюрреалистичными оттенками, а потом и вовсе скатился в какой-то кошмар, но еще можно было все поправить. Просто нужно было поступить правильно.
С ним все будет хорошо. Ну, набил шишку, бывает. Мел что-нибудь придумает, мы вместе с этим разберемся.
Больше всего мне хотелось дозвониться до жены, убедиться, что после разговора с Беном на повышенных тонах у нее было все нормально. Пожалуйста, пусть у Мел все будет хорошо. Со всем остальным мы справимся. Вместе. Без мобильного телефона, который пропал всего полчаса назад, я чувствовал себя отрезанным от мира.
Я опустил окно и вдохнул воздух городских сумерек. Включил радио в попытках отвлечься. К моменту, когда я добрался до отеля, мне почти удалось убедить себя, что с Беном все будет хорошо. Он наверняка уже дома, пьет дорогой виски в специальной барной комнате, которую устроил в своем огромном хэмпстедском особняке.
