– Слова отцовского ослушаешься?!
– Нет такой власти, чтобы пластуну помешать встать за Россию!
– Врага бить теперь тоже с умом надо! Если хочешь истинно России послужить, то науки учи военные. Нынче все боевое дело переворачивается! Не последняя это сшибка, на твой век будет. И хватит разговоры разговаривать!
На другой день Яков, снаряженный по-дорожному, понуро стоял около своего коня. Две больших седельных сумки были перекинуты через его круп. Из чехла выглядывала винтовка. Яков был опоясан шашкой, за спиной у него в полотняном чехле находился пистолет, подаренный Али.
Ольга надела сыну на шею образок Евстафия Плакиды на витой серебряной цепочке. На ее глаза навернулись слезы.
– Полноте, мамаша! Не на войну я.
У своего коня, тоже снаряженного в долгий путь, стоял и Биля.
Он обнял жену и сказал.
– Будет тебе, мать. На тебя дом остается. Доля казачки такая, мужей, братов да сынов с войны ждать.
– Разве только казачки? Она бабья, русская. Храни вас Христос! – ответила Ольга, перекрестила сначала мужа, потом сына и крепко поцеловала их в губы.
Биля и Яков давно уже ехали рядом по дороге, а она все ещё стояла одна посреди двора.
У большой дорожной развилки всадники остановились.
– Здесь мне – направо, а тебе – налево, – сказал отец.
В ответ на это сын ничего не сказал.
– Ну и молчи, коли охота, – заявил Биля и направил коня направо по большой дороге.
Если бы Яков видел лицо отца и вообще был бы способен понимать его чувства, то понял бы, что не так хотел бы тот проститься с ним.
4
Дувр, Англия
На небольшой лужайке среди розовых кустов скрещивались сабли. Девушка в юбке с высокой талией, в корсете, нагруднике и фехтовальной маске теснила джентльмена, державшегося напротив нее. На дорожке среди роз показалась мать Генри Ньюкомба. Это была высокая, рыхлая женщина с лицом, покрытым глубокими морщинами, но еще сохранявшим следы былой привлекательности.
Девушка сделала мастерский выпад, и кончик ее сабли ударил джентльмена в грудь.
– Туше! – торжествующе прокричала она и сдернула маску.
Это была Кэтрин.
Ее противник тоже снял маску, под которой скрывались длинные седые висячие усы. Это был мистер Крэш, учитель фехтования и преданный камердинер мисс Кортни.
Кэтрин увидела гостью и весело заговорила с ней:
– Здравствуйте, миссис Ньюкомб! Очень рада вас видеть! Подождите, пожалуйста, меня в гостиной, я сейчас! Мистер Крэш, кажется, я победила!
– Скоро мне будет нечему учить вас, мисс Кортни! Вы хоть сейчас можете отправляться в Крым, – склонив голову, с улыбкой ответил ей Крэш.
– Нет. Я туда не собираюсь!
В амбразуре окна заливались в клетке канарейки.
Миссис Ньюкомб сидела за столиком рядом с камином и рассматривала иллюстрированные издания. На рисунке, помещенном в одном из них, бравые британские солдаты в красных мундирах штыками загоняли в тайгу толстого медведя с короной на голове. На другой картинке кровожадные русские варвары целились в доблестных английских моряков, подплывающих к берегу с белым флагом.
В гостиную вошла Кэтрин, взяла с подоконника птичий корм и бросила его в клетку.
– Эти русские – настоящие дикари! – возмущенно проговорила миссис Ньюкомб. – Стрелять в парламентера, это ни на что не похоже! Кстати, где находится эта Одесса? Эти московиты совсем потеряли совесть. Впрочем, ее никогда у них и не было! Разве можно сравнить русских дикарей и этих удивительных, симпатичных турок с их богатой и древней культурой!
