– Это «Смит-энд-Вессон», тысяча шестой, – насмешливо сказал Саша, на всякий случай быстро оглядываясь по сторонам – камер поблизости не наблюдалось. – Отличная штука, ребята. Кто хочет попробовать его на вкус первым? Заряд полный, на каждого хватит.
Гопники вдруг растеряли весь боевой дух и, кажется, даже мгновенно протрезвели. Они испуганно пялились на пистолет.
Широко улыбнувшись, Саша шагнул к Сиплому и приставил дуло к его груди. От Саши исходила такая сила, что каждый был уверен: нужно будет – выстрелит.
– Может, первым будешь ты? – ласково спросил он у гопника, видя, как по его виску стекает капля пота.
– Чувак, убери пушку, – забормотал тот. – Мы же просто дурачились… Шутканули над тобой…
– А я шуток не понимаю, – серьезно ответил Саша – У меня атрофировано чувство юмора. Полностью и навечно. Так что делать будем, ребятки?
Гопники заговорили невпопад:
– Да мы не специально, брат!
– Опусти пушку, ты чего?
– Слушай, мы уйдем, лады?
– Уйдете? Так просто? А извинения? – поднял бровь Саша. И тут же получил их – гопники принялись спешно извиняться за свое поведение. – Как-то вы не душевно просите прощения.
– А как надо? – выкрикнул гопник в кепке.
– Как надо? Даже не знаю. Есть предложения?
Парни начали переглядываться между собой. Им было страшно, и они ненавидели Дионова, и эта смесь – ненависти и страха – искажала их лица.
– Можете встать на колени, – благородно предложил Саша. Его палец чуть сильнее нажал на спусковой крючок, и гопники тотчас дружно опустились перед ним на колени, со злобой глядя исподлобья.
– Жалко смотритесь, – продолжал Саша.
– Чего это вы тут устроили, а? – выглянула из магазинчика пожилая, но бойкая продавщица, которая на своем веку повидала многое.
– Да вот, учу ребят вежливости, – усмехнулся Саша.
Взгляд продавщицы скользнул на пистолет. Однако она, в отличие от гопников, не испугалась.
– В другом месте учи! Покупателей мне всех распугали!
– Простите великодушно, не хотел, – улыбнулся Саша. – Эй, погнали отсюда. Быстро! Пока я добрый.
Гопники как по команде вскочили и помчались прочь.
– Вот дураки. – Саша спрятал пистолет обратно. – Это же малыш «Кросман-1008», пневматика, а не полуавтомат «Смит-энд-Вессон». Даже отличить не могут.
– Сашка Дионов, ты? – вдруг присмотрелась к нему продавщица.
– Я, – удивленно отозвался он.
– Не признал, что ли? Я тетя Зина, со второго подъезда! Вы у меня под окнами вечно ошивались своей компанией! Тебе сменщица моя товар отпускала, а я вот только из окошка увидела.
– Вспомнил, – улыбнулся Саша. – Вы мне однажды на голову воду вылили из ведра.
– Так вы песни ночами горланили, спать не давали, черти окаянные! – хохотнула тетя Зина и обняла его. – А теперь пропали все. Что ты, что Женька, друг твой. Но его-то иногда вижу, а тебя сто лет не видно, не слышно.
– Переехал в другой город, – уклончиво ответил Саша.
– Один? Без родителей? Их-то я видела пару раз издалека, они же переехали, – продолжала тетя Зина. – Даже как-то у отца твоего спросила, что с тобой, но он и отвечать не стал, просто ушел. А ты изменился, конечно, Сашка! Такой статный мужчина стал! Сережку из уха снял, а раньше, помнишь, ходил с сережкой, в кожанке, вечно с гитарой? Все девчонки во дворе за тобой бегали, даже моя Машка на тебя поглядывала, хоть и соплей совсем была. Ты как живешь? При деньгах, да? Машинка-то твоя?
– Моя, – отозвался Саша. – Хорошо живу, теть Зин. Сами-то как?
