– Эй, ты куда? – всполошилась Дарья.
– В свою комнату, – ворчливо отозвалась Ника, чуть покачиваясь при ходьбе. – Проверю, все ли на месте.
– Да что у тебя в комнате может быть ценного? Комп? Да он на месте стоит, – завозмущалась ей вслед Даша.
«Моя Северная Корона», – хмуро подумала Ника. Колье из белого золота и с бриллиантами стоило достаточно, чтобы забраться в их квартиру. Вдруг этот подозрительный тип специально втерся в доверие к наивной дурочке Дашке, которой легко можно запудрить голову, чтобы унести что-нибудь из дома?! Если он профессиональный жулик, то вполне мог осмотреться и, пока Даши не было к комнате, стащить что-нибудь. То же украшение, спрятанное в туалетном столике.
Нике стало так страшно, что заныли десны. Грудь накрыла тонкая полупрозрачная бледно-желтая простыня, сотканная из испуга, сомнений и предчувствия чего-то необычного, такого, что не укладывалось в рамки разумного. Ведь пропади Северная Корона, Ника потеряет последнюю связь с Никитой. То, что вчера она праздновала поминки по своей похороненной любви к Никите Кларскому, Карлова благополучно забыла.
Открыв дверь в свою комнату, Ника направилась к туалетному столику. Пока Даша причитала на кухне, Ника быстро проверила, на месте ли ее самая большая драгоценность. Оказалось, что на месте. И, как всегда, прекрасно-холодная, манящая, ласковым шепотом она просила повесить ее на шею, и одновременно отталкивала, напоминала о печальном, щемящем сердце, как грустная песнь скрипки.
Карлова облегченно выдохнула, но напряжение из солнечного сплетения никуда не делось – бледно-желтая простыня еще сильнее сдавила грудь, превращаясь в упругий корсет. Будто то, что скрывалось под этой простыней-корсетом, знало о том, что произошло ночью. Знало, но никому не говорило.
– Ну что? – насмешливо спросила Даша, заходя в комнату, – нашла пропажу?
Ника поспешно закрыла ящичек, где среди безделушек и бижутерии гордо, даже по-королевски, лежало колье, подаренное Ником – Тесеем, ей, без пяти минут Ариадне, которая выходила по велению богов замуж за Диониса – Дионова. Ника не заметила, что задвинула ящичек не совсем плотно.
– Не нашла, – заявила Карлова, деловито оглядываясь, и приблизилась к шкафу, где, по уверениям Даши, сидел незнакомый то ли паладин, то ли воришка.
– Думаешь, он похозяйничал в твоем шкафу? – хмыкнула Дарья, скрещивая руки на груди. – В белье копался, да?
– Дура, – огрызнулась Ника.
Она для порядка осмотрела висящую в шкафу одежду. Все на месте. А невидимый корсет на груди темнел и давил все сильнее. Проснувшаяся фарфоровая кукла, с плеча которой только что упорхнула крохотная, но озорная зеленая фея – жительница страны Абсент – задыхалась, не в силах негнущимися пальцами содрать уже не бледно-желтый, а темно-коричневый корсет со своей груди.
– А что? – продолжала издеваться Дашка, оскорбившись за приятного незнакомца. – Стащил у тебя из шкафа тру…
Ника не дала договорить подруге, что там мог стащить у нее неизвестный коварный фетишист, потому как взгляд ее натолкнулся на собственный стол.
– Ага! – торжествующе воскликнула Карлова – правда, сделала это вполсилы, так как громко орать колокол в голове до сих пор не позволял. – Я знаю, что пропало!
– И что же?
– Розы и ваза, – сообщила Ника.
И даже обрадовалась своему открытию. А вдруг в груди так стремно из-за того, что умник спер цветы?
Даша выразительно покрутила пальцем у виска:
