Северный клан - страница 47

– Оставь анализатор в покое, – обронил Бобби, доставая из шкафчика пузырек с синей жидкостью. Покрутив его в руке, с осторожностью передал Лиле, и девушка тут же влила половину содержимого в раствор. Рэйн поморщился – руку будто в криосмесь сунули.

– Как дела у Лоренсо? – спросил Рэйн.

– Спит. Вколол ему обезболивающее со снотворным. Пока не выращу кожу для пересадки, пускай лучше похрапывает. Больно нежен паренек. Когда сухожилия ему восстанавливал, столько интересного узнал… Ты матерные стихи Лоренсо когда-нибудь слышал?

Рэйн усмехнулся.

– Представь, что будет, если он пулю поймает? Наверное, сонет сочинит.

– Надеюсь, не поймает, – ответил Бобби. – А ты-то как? Обезболивающее подействовало? Ты вообще в курсе, что поступил как идиот, сняв перчатку? Развернись «Зевс» немного левее и солнце Бета-Прайм тебя бы здорово поджарило. Нет, конечно, поступок благородный, но теперь у меня два пациента вместо одного.

– Да знаю я, знаю… Но что было делать? Лоренсо – картежник и взломщик, для него руки главная ценность, он на них молится. Излучение, декомпрессия и вакуум его бы доконали. Мне-то все равно как на спусковой крючок нажимать, и какими пальцами чеку гранаты выдергивать. И «Зевс»…

– Чушь собачья, – перебил Бобби. – Ты не знал, что попадешь в «тень» корвета. Так ведь?

Бобби смотрел на Рэйна как учитель на провинившегося подопечного, еще немного и в угол поставит, или будет читать нотации до тех пор, пока не услышит правду. Рэйн понял, что придется объясниться и покосился на Лилю.

Бобби с нежностью взял девушку за руку:

– Лиля, глянь, как там наш герой-взломщик. Наверное, ему пора сменить повязку.

Лиля улыбнулась, поправив черную прядь волос, выбившуюся из тугого пучка. Девушка Рэйну нравилась: вежливая, исполнительная, лишнего не болтала и ничего не требовала – ни денег за работу, ни увольнительных, чтобы расхаживать по магазинам. С Бьянкой и Дариной было сложнее. Обе с характером, и спорить с ними – все равно, что бегать у подножья извергающегося вулкана, пытаясь уговорить огненную гору заглохнуть.

– Позовешь, когда понадоблюсь, – ответила девушка, и перевела взгляд на Рэйна. – Капитан, поправляйтесь.

– Спасибо.

Бобби уселся в кресло напротив и снова уставился своим сверлящим взглядом. Ему бы следователем работать, а не белый халат таскать.

– Ну? Ничего не хочешь рассказать? – спросил Бобби, когда Лиля скрылась в палате.

– Я не знал, прикроет ли «Зевс» от излучения, а запросить данные было некогда. Мне вообще плевать на излучение, ожоги, и прочие неудобства, поджидающие в космосе. Рука не болит, и если ее отрезать бензопилой, то при определенных условиях я этого даже не замечу.

– Значит…

– Да, Бобби. Я – синтет. Чертов киборг, сраная жестянка. Кусок дерьма, которым так боялся стать в ВКС.

Бобби смотрел куда-то в сторону и задумчиво почесывал подбородок.

– Теперь ясно. А я думал, что сканер накрылся, когда пытался тебя обследовать. И какова часть искусственных элементов? На что ты способен?

Рэйн пожал плечами.

– Почти все искусственное, но точно не знаю. А способности… тут тоже ничего не ясно. Есть отменная регенерация, еще могу не спать, иногда совсем не чувствую боли и усталости. Ничего не чувствую… Сегодня видел в темноте без визора. И я понятия не имею, откуда это берется. Оно просто появляется, само по себе. Будто что-то щелкает в мозгу, а потом так же умолкает, – Рэйн тяжело вздохнул. – Бобби, я чувствую себя спятившей корабельной установкой, у которой погорели микросхемы. Хочу – стреляю, не хочу – тоже стреляю.