Похоже, не такой уж я и невезучий. Повезло попасть в тело воина, а не как в прошлый раз – скотовода. И уж если скотовода я смог вывести чуть ли не в конунги, то опытного воина…
Ух…какие перспективы открываются. Аж дух захватывает!
Так, а чего это там за примечание? Что еще за «испытание»? И как мне его пройти? А что за «идентификация»? Не могли, что ли, по нормальному написать?
Ломай теперь голову, что это такое и с чем едят.
А, кстати: чего я должен голову ломать? Зачем мне вообще эти ребусы? Напишу поддержке – пусть разжевывают мне все подробно.
Меж тем дочь Бродди закончила меня кормить и удалилась назад к костру.
Рядом с моей «постелью» совершенно неожиданно появился Уббе – сын Бродди.
Он стоял, глядя на меня, а затем, наконец, произнес:
– Я должен поблагодарить тебя.
– За что? – спросил я с усмешкой.
– За то, что спас мне жизнь, – с некоторой заминкой ответил пацан.
– А ты спас мою, – ответил я, – выходит, квиты.
Пацан явно что-то хотел то ли сказать, то ли спросить. И наконец, решился:
– Ты мог вообще не вступаться за меня. Мог убить. Они же предлагали тебе сбежать. Ты ведь этого сам хотел…
– Я хотел сбежать, а не убивать всю твою семью и тебя, – хмыкнул я.
Пацан недоуменно уставился на меня.
– А что ты думаешь, – серьезно сказал я ему, – убив тебя, они бы тут же отправились в море? Не-е-ет…они бы пошли на ферму, убили бы всех твоих сестер и матерей, твою бабку. И еще непременно бы поиздевались над ними, прежде чем убить… А затем бы дождались и прикончили твоего отца. Ты же помнишь, как им понравилась моя идея отрезать тебе голову?
Пацан сглотнул. Ну еще бы, он помнил!
– Вот. Ты понял, – кивнул я головой.
– Но какое тебе дело до нас?
Я тяжело вздохнул.
– Я воин, и привык убивать, но в честной битве, ради добычи и славы. А резать женщин и детей…что в этом славного?
– Ты воин? – удивился пацан. – Ты же трелл!
– Пока что трелл, – ответил я, – скоро это изменится.
– Опять попытаешься убежать? – улыбнулся пацан.
– А ты как думал? – улыбнулся я ему в ответ. – Конечно, попытаюсь.
Пацан над чем-то серьезно задумался, а затем просто кивнул. То ли мне, то ли собственным мыслям.
Все еще сохраняя задумчивое выражение на лице, он ушел прочь, оставив меня одного.
***
Лежать на одном месте было невыносимо. С горем пополам я приучился правильно подниматься со своего лежака, так, чтобы не тревожить рану. Затем начал ходить. Пока еще медленно, осторожно, но все же начал.
Два дня продлились эти мои мучения, но я замечал, что с каждым часом мне становится все легче.
Все же это не реальная жизнь, здесь раны заживают намного быстрее, чем в моем мире.
К вечеру второго дня заявился Бродди.
Его я не видел, но слышал голос.
О чем разговаривали домочадцы с Бродди, я не слышал, но догадаться было нетрудно.
Судя по всему, в скором времени очередь беседовать с хозяином окрестных земель дойдет и до меня.
***
Я как в воду глядел – на улице уже стояла глубокая ночь, домочадцы Бродди укладывались спать, когда к моей постели подошел Хватти.
– Дядя хочет тебя видеть, – заявил он мне.
– Ну, тогда помоги мне встать, – попросил я его.
Вообще Хватти я был неимоверно признателен. Как оказалось – именно он притащил меня с берега, уговорил женщин дать мне место в доме. А впрочем, они особо и не против были.
Далее именно Хватти способствовал моему восстановлению – всегда был рядом, помогая подняться, придерживая, пока я пытался ходить.
