Разительные перемены происходят с Марьяной, стоит нам подойти к нижним ступенькам. Она поднимает выше подбородок, выпячивает вперёд грудь, хотя ей это делать совсем не обязательно.
Поднимаю взгляд, и всё становится ясно. На крыльце, в стороне от входа в корпус собралась вся компания Назара вместе с предводителем, восседающим с вейпом на перилах. За тёмными очками не видно его глаз. Выдыхает никотиновый пар, улыбается, слушая шумных друзей.
Лиза приветливо машет нам рукой. Среди высоких парней я её сразу не заметила. Что-то спрашивает у Назара. Он отрицательно качает головой и, опустив очки ниже на переносицу, смотрит на нас поверх стёкол.
— Ааа, у меня мурашки, — пищит Марьяна, задирая рукав топа и демонстрируя предплечье. — С ума сойти, какая у него энергетика.
Мы с Аишей только улыбнулись. Взяв Мару под руки, все вместе пошли в аудиторию.
Устраиваемся там же, где сидели вчера. Не далеко и не близко от преподавательской трибуны. Я берусь перечитывать конспект, а девочки тихо общаются, чуть ближе знакомясь друг с другом.
Мне по затылку что-то прилетает. На всю аудиторию раздаётся громкий смех. Оглядываюсь и не успеваю увернуться. Скомканный тетрадный лист попадает мне прямо в лицо. Щёки вспыхивают от возмущения. Подобрав бумажку, собираюсь вернуть её обнаглевшей Стрельцовой, но смех в аудитории резко прекращается, и я безошибочно поворачиваю голову к причине наступившей тишины.
Грановский.
Тёмные очки подняты на голову. Большие пальцы вдеты в петли для ремня, остальные спрятаны в карманах. Пружинящей походкой матёрого хищника, вошедшего на свою территорию, Назар проходит мимо преподавательской трибуны и приближается к нам. Точнее ко мне, потому что остальные сидят. Мне вдруг тоже очень хочется сесть. Чем ближе он подходит, тем беззащитнее я себя ощущаю. Такое отвратительное, парализующее чувство.
Он подходит слишком близко, бесцеремонно нарушая личные границы. Мне приходится немного отклониться назад, но запах его одеколона всё равно проникает в ноздри и липнет к коже.
— Забавные косички, — улыбается чудовище, дёрнув за кончик одной из них. — Давай сюда, — протягивает раскрытую ладонь.
— Что давать? — кулак с бумажкой как-то сам сжимается крепче.
— То, что у тебя в руке.
Моргнув, разжимаю пальцы, и бумажный комок падает ему в ладонь.
— Никуда не уходи. Мы не закончили, — заявляет мне.
Обходит. Сворачивает в ряд, на котором сидит Стрельцова с подружками.
Группа, затаив дыхание, следит за каждым шагом местного демона. Грановский небрежно раскрывает ладонь, и снаряд летит на пол к его ногам. Парень упирается обеими ладонями в стол, наклоняется к лицу нашей одногруппницы.
— Подними, — отдаёт приказ. Тихо, холодно, зло.
— Что?! — задыхается от возмущения Стрельцова, но делает это как-то очень тихо. Смеялась надо мной она точно громче. — Назар, я не уборщица! Вон, — кивает в нашу с девочками сторону, — у нас есть обслуживающий персонал. Пусть подбирает.
Она оглядывается на своих подружек в поисках поддержки, но те делают вид, что их вообще тут нет.
— Подними, — в голосе Назара прорезаются рычащие нотки. — Или я заставлю тебя сожрать его прямо с пола.
По аудитории проходит волна удивлённого шёпота. Все почему-то начинают коситься на меня. Я бы и сама на себя покосилась, да это физически невозможно. Совершенно не понимаю, что происходит. С чего вдруг чудовище решило заступиться?
