Нет, я красавицей себя никогда не считала. Выдающиеся формы — это как раз по части Марьяны. Она ярче меня, интереснее, но и я не страшная. Вроде…
— Только не обижайся, пожалуйста, — соседка обнимает меня за плечи. — Ты очень милая и классная. Честно. Мне вообще повезло, что я живу в комнате именно с тобой. Просто вот тебе Назар не нужен. И ты не понимаешь, что делать с его вниманием. А я понимаю. Мне не нравится, что на нас косо смотрят и вечно шпыняют всякие Стрельцовы. Грановский — это же заведомо выигрышный лотерейный билет. Причём с джекпотом. И что ты с ним делаешь?
— Ничего, — складываю руки на груди.
— Вот, Уля! Ты ничего не делаешь. А у тебя впереди с ним две ночи. Две!
— Знаешь, Мар, — поднимаюсь и вешаю на плечо рюкзак, — я за свои восемнадцать лет усвоила одну простую вещь. Чтобы получить что-то действительно стоящее, это надо заработать. Своей головой. Своими руками. А все эти лотерейные билеты… да тебя скорее оберут до нитки и выбросят на улицу, чем выдадут сомнительный джекпот.
— Зануда! Головой, кстати, — смеётся она, — там тоже можно поработать. Когда делаешь ми…
— Фу! Замолчи!
Срываюсь с места и быстро выбегаю из аудитории. Опять вспомнила нашу поездку с чудищем.
Выскакиваю на улицу и понимаю, что мой мобильник так и остался у Марьяны.
Вдыхаю свежий сентябрьский воздух полной грудью. Сердце трепыхается в груди, как птица, которую поймали в клетку. Больно, обидно, страшно. Выходит, Мара действительно отдалась бы Назару за сомнительные привилегии. Она просто не знает, что чудище ненасытно. Я бы с удовольствием поменялась с ней местами, но понимаю, что поездки не избежать. Назар может устроить мне реальные проблемы, вплоть до отчисления отсюда.
Ещё раз глубоко вдыхаю и иду в сторону общежития. Занятия у нас закончились. Как раз пятнадцати минут хватит, чтобы быстро переодеться, заплести волосы и собрать всё необходимое в поездку.
Надеваю кремовое платье. Пиджак Марьяны оставляю на её кровати.
Соседка заходит в комнату.
— Уль, извини. Я перегнула.
— Нормально, — кидаю в рюкзак расчёску и пачку влажных салфеток.
— Ты телефон забыла, — протягивает мне мобильный.
Кладу в рюкзак ещё и зарядку к нему.
— Оставь пиджак, — предлагает Марьяна. — Тебе очень идёт с этим платьем.
— Не нужно. Там тепло, — качаю головой.
— За городом прохладно будет. Ну Уль, прости меня, — хнычет она и лезет обниматься.
— Да всё хорошо. Просто мы разные с тобой. Проблемы у нас разные, Мар. Это не значит, что мы не можем общаться, — грустно улыбаюсь, стараясь погасить бултыхающийся осадок после нашей ссоры.
— Ты такая милая, — она чмокает меня в щёку. — Давай я всё же тебя накрашу?
— Не успеем уже. Мне пора бежать, — подхватываю с кровати папку со стопкой листов формата А4, исписанных с двух сторон от руки.
— Если что, звони, — просит соседка.
— Хорошо, — машу ей рукой и выхожу в коридор.
На улице оказываюсь в 12:13. До учебного корпуса приходится бежать. Увидев машину Грановского на плацу перед зданием, сбиваюсь и едва не лечу носом в асфальт под дружный смех Стрельцовой и её подружек.
Под их же удивлёнными взглядами сажусь в машину к Назару. Киваю, не в силах пока сказать ему «привет». Чудище выдёргивает из моих рук рюкзак вместе с папкой. Небрежно швыряет на заднее сиденье и стартует с места так, что меня вжимает в спинку.
Включает музыку. Басы пробивают насквозь, и все органы в моём животе пульсируют в такт.
