– Я женюсь на Чачыкей, – объявил во всеуслышание Канчоро.
Люди с удивлением переглянулись. Канчоро обратился к Эжебаю:
– Вы с Теобалбаном организуете наше бракосочетание, – напутствовал Канчоро. – Через пять дней.
– Хорошо, таксыр мой, – согласился Эжебай.
– Не позднее чем через пять дней Кыяз должен увезти в свои земли Айчурек, – сказал Канчоро и кивнул на Кыяза. – Она была невестой Толтоя, его брата. Теперь она принадлежит ему.
– Нет. Что за чушь ты говоришь, Канчоро, – Акжолтой не поверил словам Канчоро. – Она жена Семетея.
– Была, – Канчоро даже не повел бровью. – Теперь она станет добычей мстителей Толтоя.
Он обратился к Акжолтою.
– Ты что, родственник, – разозлился Канчоро, – приехал защищать семью Семетея?!
– Все-таки ты тоже один из членов его семьи, – ответил Акжолтой. – Духи предков нас с тобой покарают, если позволим Кыязу забрать Айчурек, тем более что она носит под сердцем потомка великодушного богатыря Манаса.
– Слышал, но я не верю, – сказал Канчоро. – Кыяз сам решит, что делать, если у нее родится ребенок от Семетея.
В это время в юрту вошли прислуживающие джигиты и начали стелить посередине дасторхан. Следом занесли еду в больших чашах. Молча начали принимать пищу, поглядывая друг на друга. Все решения Канчоро пришлись не по душе Акжолтою. Для него они были ошеломляюще дикими. У алайского хана пропало желание сидеть за одним дасторханом с предателями интересов самого Манаса. Однако Канчоро обратился с наставлениями к Кыязу еще раз, и Акжолтой задержался послушать бредовые мысли новоиспеченного хана кыргызов.
– Слушай, Кыяз, – сказал Канчоро. – Ничуть не переживай. Если родится мальчик, отправишь его на небеса. А если родится девочка, калым заработаешь, когда она вырастет. Ты только следи за сроком беременности.
– Спасибо, Канчоро! – рассмеялся Кыяз. – Я сам как-нибудь разберусь.
Было жутко слушать дикие замыслы предателей. Акжолтой выскочил из юрты и только через некоторое время вдохнул глубоко. Ему казалось, что если дольше задерживать дыхание, то тело сможет очиститься от плохих мыслей…
* * *
Одна, большая, часть войска жедигерцев, как только предали земле тело старухи, пришла осаждать дворец Семетея во главе с Эжебаем и двадцатью балбанами, чтобы вывести Айчурек из дворца и вручить ее на «попечение» Кыязу. Уже весь народ знал хана жедигерцев, который собрался увести Айчурек в земли Жеты-Озен…
Другая часть войска занялась поисками Кюлчоро под предводительством Теобалбана с двадцатью балбанами. Через три дня поисков раненого Кюлчоро Теобалбан прислал вестника в ставку Канчоро с известием, что нашел место, где спрятался богатырь. Вестник сказал, что Кюлчоро нашел приют в пещере Кара-Ункир Кайыпчы. Канчоро и Кыяз сильно обрадовались весточке и решили ехать в пещеру, чтобы пленить врага. Они застали войско жедигерцев окружившим вход в пещеру и томившимся в ожидании своих ханов. Оно не могло ничего предпринять, ибо страх перед Кюлчоро мешал выступить против богатыря. Канчоро повернулся к Кыязу.
– Пришло твое время прославиться подвигом, дорогой друг!
Канчоро будто издевался над ним. Кыяз понял слова Канчоро именно так. Он посмотрел в смеющиеся глаза своего друга и хлестнул по крупу Тоотору.
– Прославиться, так прославиться! – крикнул он, въезжая в пещеру.
Через несколько шагов коня Кыяз увидел Кюлчоро, который сидел на бревне, прислонившись к каменной стене пещеры. Он истекал кровью, глаза у него были закрыты, но в правой руке блистала сабля. Кыяз подъехал к нему поближе и вытащил из ножен саблю. От знакомых звуков Кюлчоро открыл глаза, ненавидящий взгляд которых вонзился прямо в сердце Кыяза. Хан жедигерцев вздрогнул. Он не посмел ударить богатыря саблей, ибо понимал, что Кюлчоро может ответить стремительно и жестоко. Он повернул Тоотору к выходу из пещеры.
