– Можешь пока пожить у меня, – предлагаю я.
– Нет.
– Нет?
– Ты глухой?
– Почему ты такая упертая?
– Почему ты такой козел?
– Я же извинился.
– Спасибо, но нет. Я не хочу быть твоей игрушкой, чтобы выпускать пар, когда тебе приспичит.
Ну вот почему она такая упертая?
Впервые в жизни я почти перестал вести себя как говнюк и хочу сделать что-то хорошее. Всегда знал, что это гиблое дело.
– Меня не будет в городе три дня, – теряя терпение, произношу я. – Останься в моей квартире.
– Вот так просто готов впустить к себе в дом едва знакомого человека?
– Да, – не раздумывая отвечаю я.
– Ты странный.
– Ты тоже.
Мы молча стоим друг напротив друга, играя в игру «просверли другого взглядом». Эмили смотрит на меня с такой ненавистью, что, вероятнее всего, именно она станет победителем. А мне придется потратить миллионы на то, чтобы лучшие пластические хирурги Нью-Йорка попытались спасти мое лицо с дырой между глаз.
– Ладно, – сдаюсь я. – Нет так нет. Я не буду тебя уговаривать, Булка.
– Булка?
– Ты же не говоришь, как тебя зовут.
– Ты слышал, как меня зовут.
– Но не от тебя.
Вижу, как Эмили стискивает зубы, и готов поспорить, ее кулаки сейчас сжаты до боли.
Она выглядит такой разъяренной. Горячей.
Ух.
Чувствую, как от ее грозного взгляда моя одежда превращается в пепел.
– Достань чемоданы из своей машины и возвращайся к себе, – бросает мне она.
Тоже сжимаю руки в кулаки, призывая все свое самообладание.
Эта девушка просто чертовски раздражает меня. Отворачиваюсь от нее и подхожу к своей машине. Достаю один чемодан из багажника «Гелика», закрываю его и ставлю на сигнализацию, а затем наклоняюсь и, в пару шагов сократив расстояние между нами, закидываю хрупкое тело брюнетки себе на плечо. Другой рукой поднимаю чемодан и направляюсь к своему жилому комплексу.
– Что ты делаешь?! Отпусти меня! – громко кричит она, ударяя меня своими маленькими кулачками. – Я буду кричать!
– Ты уже кричишь. – Кусаю ее за ягодицу, и она начинает кричать еще громче, вызывая у меня усмешку.
– Мэттью, поставь меня на ноги, черт тебя дери! Живо!
В любой другой ситуации я бы тотчас же сделал так, как Эмили хочет, но только не сейчас, ведь мне прекрасно известно, что она просто не желает принимать мою помощь. Никак не реагирую на ее забавные крики, пока мои губы расплываются в широченной улыбке на половину лица. Подмигиваю удивленному швейцару, встречающему нас на входе, и поднимаюсь в свой пентхаус на лифте.
Эмили перестает кричать, когда двери кабины закрываются, и я мысленно благодарю Господа за то, что не оглохну от ее звонкого голоса в этом изолированном пространстве.
Когда мы проходим в мою квартиру, я ставлю Эмили на ноги, и она начинает бить меня в грудь и орать:
– Да что ты себе позволяешь?! Кем ты себя возомнил?!
– Ты выглядишь такой горячей, когда злишься, – ухмыляюсь я.
Ее глаза округляются и мечут в меня молнии. Еще немного, и меня ударит током.
– Я тебя ненавижу!
– Твое право, – пожимаю плечами, даже не пытаясь избавиться от идиотской улыбки на моих губах. – Мне пора.
Отхожу от нее в сторону и иду в гардеробную, где беру уже собранную сумку с тренировочной формой. Когда я возвращаюсь в прихожую, Эмили по-прежнему стоит на месте и печатает что-то в своем телефоне. Подхожу к ней и целую в макушку.
Она поднимает на меня удивленные зеленые глаза и пристально смотрит, пытаясь залезть ко мне в душу и высосать жизнь.
