Глядя на приоткрытую дверь ванной, О'Баннион уже понимал, что источник звука находится за ней. Оттуда же шла и волна запахов. Он присел, толкнул дверь мушкой револьвера.
– Святый Боже, – выдохнул он.
Ванная напоминала бойню в разгар рабочего дня. Кровь на стенах и даже на потолке. Лужи крови на полу. Кровь в раковине. Он видел разбитое окно, бутылку, как ему показалось, из-под очистителя канализационных труб (отсюда и этот ужасный запах), пару мужских туфель, одну словно долго жевали.
А когда дверь раскрылась шире, он увидел и мужчину.
Порубив палец на мелкие кусочки и спустив их в унитаз, Говард Милта забился в узкий зазор между ванной и стеной. На коленях у него лежали электрические ножницы для стрижки кустов, но батарейки сели: рубка костей потребовала больших затрат электроэнергии. Его волосы торчали в разные стороны. На щеках и лбу запеклась кровь. А широко раскрытые глаза зияли пустотой. Такие глаза патрульный О'Баннион видел только у наркоманов и безумцев.
Господи Иисусе, подумал он. А ведь тот парень прав. Милта убил жену. Во всяком случае, кого-то убил. Но где тело?
Он заглянул в ванну. Пуста. Вроде бы самое подходящее место для трупа, однако единственное, не испачканное кровью.
– Мистер Милта? – спросил О'Баннион. Он еще не целился в Говарда, но ствол револьвера уже не смотрел в потолок.
– Да, это я, – вежливо, доброжелательно ответил Говард. – Говард Милта, дипломированный бухгалтер, к вашим услугам. Вы хотите облегчиться? Валяйте. Вам никто не помешает. Я думаю, с этой проблемой я справился. Во всяком случае, на какое-то время.
– Вы не хотели бы избавиться от оружия, сэр?
– Оружия? – Говард недоуменно уставился на него, потом вроде бы понял. – Вы про это? – Он приподнял ножницы, и револьвер О'Банниона впервые нацелился на него.
– Да, сэр.
– Почему нет. – Говард небрежно бросил ножницы в ванну. Отскочила крышка, закрывающая паз для батареек. – Не важно. Батарейки все равно сели. Но… что это я вам сказал? Предложил облегчиться? Знаете, пожалуй, этого делать не стоит.
– Вы так считаете? – Теперь, когда мужчина так легко разоружился, О'Баннион не знал, что делать дальше. Ситуация значительно упростилась бы, если б труп лежал в ванне. А так оставалось только надеть на Милту наручники и звать подмогу. Не самый худший вариант, подумал О'Баннион. Очень уж ему хотелось выбраться из этой вонючей ванной.
– Да, – кивнул Говард. – Подумайте сами, на руке пять пальцев… только на одной руке, понимаете… и сколько отверстий связывают обычную ванную с подземным миром? С учетом труб подачи воды? Я насчитал семь. – Он помолчал, потом добавил: – Семь – простое число. Делится только на себя и на единицу.
– Вас не затруднит поднять и протянуть ко мне руки, сэр? – спросил О'Баннион, снимая с ремня наручники.
– Ви говорит, что я знаю все ответы, но Ви ошибается. – Говард медленно поднял руки, вытянул их перед собой.
О'Баннион присел, защелкнул наручник на правом запястье.
– Кто такая Ви?
– Моя жена. – Пустые глаза Говарда не отрывались от лица О'Банниона. – Она могла справлять нужду, когда кто-то находился в ванной. Она не обращала на это ровно никакого внимания.
В голове О'Банниона начала формироваться жуткая идея: этот маленький человечек убил жену ножницами для стрижки кустов, а потом каким-то образом избавился от тела с помощью очистителя канализационных труб… и все потому, что она не желала уходить из ванной, когда у него вдруг возникало желание облегчиться.
