Маргоша от накопившихся впечатлений только хлопала приоткрытым ртом. Причем впечатление произвели не его слова, а абсолютный ню тайского хозяина гнезда. Тот без стеснения стоял перед ней, в чем мать родила. Ну, или как это у драконов называется? В чем вылупился? В момент погрузки в багажник автомобиля тот был как будто крепче, массивней, сейчас выглядит истощенным, потрепанным.
– А что это ты мне, дракончик, рот затыкаешь? – нахохлилась гостья и уперла руки в бока. – Я себя спасать не просила и в гнездо к тебе что-то желание не испытываю. И не испытывала. У меня свой дракон есть! И не надо мне намеки делать про пепел, я могу и обидеться…
В этот момент Маргоша дернулась от нахлынувших воспоминаний. В памяти всплывали картинки последней схватки, где появились морские драконы, а Женька на ее глазах перекинулась в одного из них.
– Лебедев! – дрогнула она и растерянно вытаращилась на дракона. – Егорушка где? Он же там упал от… кислоты!
При упоминании Лебедева Доу резко растерял желание продолжать этот бессмысленный разговор. Вернуться в кровать, вот единственное, чего он хочет. Дракон хлопнул дверью, но это не остановило химеру.
– Где Лебедев? – взревела она и спустя несколько мгновений раздался громкий звон разбитого стекла.
Стеклянная обстановка посыпалась от гнева взбудораженной химеры и железного стула, пущенного с силой отчаявшейся женщины. Она одновременно требовала ответа и страшилась услышать его. От плевка кислотой, пущенного химерой тайского дракона, она сама едва восстановилась, а от боли извивалась и кричала, растеряла волосы и одежду. Что произойдет от кислоты, пущенной самим драконом? Есть ли шанс на чудо? И даже если был такой шанс, нашлась ли для Егора целая ванна крови дракона?
Уголком сознания понимала, что чуда не произошло, но надежда придавала сил, она ещё громче вопила и крушила попадающие под руку вещи и обстановку.
– Где Егор? Лебедев мой! Я что, заложница? Уроды, что вы сделали с Егорушкой? Лебедев мой, Лебежонок…
Терпения дракона хватило ненадолго, он вызверился из двери спальни и громко проорал:
– Заткни пасть, спать не даешь! Нет больше твоего директора департамента. Должна радоваться, ты теперь станешь на его место, как заместитель. Карьерный рост, дура!
Девушка перестала дышать, словно от удара в солнечное сплетение, а потом выдала нечеловеческий звук отчаяния. Дракон поморщился от неприятия, меньше всего он ожидал, что его героическая затея выльется в такие неудобства. Спасенная химера создавала слишком много хлопот, в то время как по законам жанра должна была прильнуть к его стопам и осыпать благодарными слезами. Но нет, тварь хрипела, извивалась, рычала и билась в истерике, словно зверь в клетке. Из горла раздавались невнятные звуки, лицо исказилось в безобразной маске.
На том он посчитал достаточным и вернулся в спальню. Но первый шок закончился быстро, и нечисть приступила ко второму этапу. Вой и стенание, затем поток брани и снова звон битого стекла. Бесновалась так, что обстановка в апартаментах стала напоминать взрывы на полигоне. Нет, не даст поспать, не уймется, пока не получит хороший урок вежливости и повиновения. Разбираться с этим он не будет, швырнет на этаж ниже, там с ней быстро расправятся домашние химеры.
Дракон так и сделал, наскочил на нее и одним рывком доволок до дверей лифта. Швырнул в кабину и прихлопнул кнопку. На этом всё, с него довольно благотворительности. Пусть она личная собственность самой Дженифер, все же терпение у него не железное. Тварь имеет отношение не только к морской Дракоше, она его порождение и употребила целую ванну крови, его крови. Должна быть какая-то законная… хотя бы тактичность, видимо, о благодарности речи уже не идет.
