- Ладно, можем закончить этот разговор.
- Спасибо.
- Куда для начала поедем?
- На рынок. Там есть одна точка, хорошие вещи привозят.
- Хорошо.
Приехали мы не за привычные двадцать минут, а за десять. При этом особой скорости не набирали. Либо этого не заметила я.
Агата почти уснула в пути, но быстро встрепенулась и стала плакать, когда увидела, что я вылезла из машины.
- Ну что за слезки? Вот она я, зайка, иди ко мне, - вытащила ее и поблагодарила Степу, который уже достал из багажника и раскрыл коляску.
Сделала шаг и поняла, что он идет с нами.
- У тебя нет дел?
- Стесняешься появиться со мной на публике? Женихов распугаю? – склонившись к моему уху, спросил. По телу тут же пробежал приятный, теплый импульс от его близости.
- Нет, конечно, я…
- Лера? – услышала откуда-то сбоку и, повернувшись в той же опасной близости от Степы, увидела Рому и его девушку.
Она посмотрела на меня с некоторым презрением, как и на коляску с воркующей оттуда Агатой. Но на Степе внимание задержала. И вот тут я прямо обрадовалась. Рома симпатичный молодой человек, но если быть откровенной, Степа красавец, по сравнению с любым живущим в этом городке.
- Привет, Рома, Наташа, - он ощутил захват на своей руке и отошел на шаг назад, а я все-таки расстроилась, как и всегда, когда вижу его и отсутствие интереса к дочери. Но уже не показываю этого никому. – Это Степан, мой друг.
Они посмотрели друг на друга в каком-то странном поединке.
- Гуляете? – заговорила, чтобы скрыть неловкость, которая вдруг образовалась, между нами всеми.
- За покупками вышли, - ответила девушка.
Хотела ответить и завершить разговор, но меня перебил Степа:
- И мы тоже, тратим ценные пять тысяч, которые полагается на целый месяц растянуть, - вставил он, и я практически провалилась сквозь землю.
В моих глазах встали слезы унижения. Он не должен был так поступать. Явно говорить, что мне не хватает денег на содержание собственного ребенка.
Рома посмотрел на меня странным взглядом и я, сжав пальцами ручку коляски, пошла прямо.
- Рада была видеть, пока.
Степа зашагал рядом и явно ничего не понимал.
- Эй… Эй, ты чего? – остановил меня, перехватив за запястье.
- Как ты мог это сказать? – спросила, стирая дорожки мокрые со щек.
- Почему ты плачешь? Разве я был не прав?
- Какая разница, Степа? Ты выставил меня нищей дурой, которая жалуется всем подряд, что не может прокормить дочь и себя. Это стыд…
- Стыд? А ты уверена, что стыдно должно быть тебе, а не тому, кто является отцом и посылает тебе эти жалкие копейки.
- Ты что не понимаешь? Плевать, кто что должен. Таков закон, и он вызвался сам. Мне не приходится выбивать эти деньги как другим женщинам от своих бывших мужей. Он дает ровно столько сколько может. И даже если этого мало, он старается. Тут не зарплаты как в твоей Москве. Здесь пятнадцать тысяч — это норма. И воспитание ребенка — это не только алименты отца, но и материнские траты, которая невзирая на деньги, положенные от мужчины, обязана содержать своего малыша. Тут нет морального закона, всем на него плевать. Я не обращаю внимания на пересуды, но не хочу, чтобы меня жалели и смотрели как на нищую оборванку и относились к моему ребенку с мыслью: «Бедная Агата».
Он недолго всматривался в мое лицо, а затем опустил глаза.
- Прости, я не подумал об этом.
- Ты не подумал.
- Извини, я не должен был…
- Я пойду покупать обувь дочери. Встретимся чуть позже.
