У парня окаменело лицо – не такой ответ он ожидал.
– Так у тебя с ней роман? С Торпедой? – Денис презрительно прищурился. – То-то я думаю, что за фигня с этой библионочью, а ты просто придумал способ склеить новую подружку…
Антон как раз переодевал брюки, менял на домашние джинсы. Услышав прозвище Виктории замер.
– «Торпедой»? Это ты о Виктории? – он развернулся. – Сын, мне не нравится, когда ты в таком тоне отзываешься о взрослых. Что за прозвища?
– Да мне пофиг, что там тебе нравится, а что нет! – вспылил сын. И бросил обидное: – Кобель ты, вот ты кто! Я думал все, Ольга сдохла, угомонишься. К матери вернешься. Зачем еще в эту дыру возвращаться, как не за этим?! Терпел эту идиотскую школу, эти идиотские закидоны твои, ждал, когда же ты объявишь о своем намерении. Дождался…
Он говорил так осознанно, так зло, что Антон сперва остолбенел – он не знал, что его сын может так говорить и думать.
– Денис, ты что такое говоришь? При чем здесь Ирина… Как тебе не стыдно.
– Это мне стыдно?! – опять взвизгнул сын. – Это тебе должно быть стыдно, без бабы и дня прожить не можешь. Только одну на кладбище спровадил, уже новую в постель тащишь!
Антон размахнулся и ударил.
Пощечина получилась звонкой, будто треснувшее зеркало. Они стояли с сыном по разную сторону этой трещины, и не дышали. Один – схватившись за полыхавшую огнем щеку. Другой – чувствуя, как отсыхает ладонь, ударившая – впервые – сына.
– Ненавижу, – коротко выдохнул тот.
– Денис! – Антон шагнул к сыну в попытке перехватить его, но парень развернулся на пятках и выскочил из спальни. – Денис!
Антон бросился за ним, опоздал на одно мгновение – сын скрылся в своей комнате, с шумом захлопнув за собой дверь и повернув замок. Илантьев дернул ручку, постучал:
– Сын, выйди, нам нужно поговорить. Как мужчина с мужчиной.
Глухое молчание в комнате было тяжелее, чем скандал. Лучше бы Денис продолжал орать, бил бы мебель или разбрасывал вещи: Илантьев знал, как с этим справиться. Но как справиться со стеной, которая выросла между ним и сыном?
– Дэн, открой, – он предпринял еще одну попытку поговорить. – Прости, я не должен был тебя бить…
Он опытнее, он старше, он должен извиниться первым – так научил его отец.
Он снова постучал.
В комнате было тихо.
Антон оставил сына. Принялся разогревать приготовленный помощницей по хозяйству ужин, то и дело прислушиваясь к происходящему в комнате Дениса. Бунька, решив, что гроза позади, устроился в проходе, притащил из коридора ошейник и демонстративно положил перед собой.
Илантьев подозвал лабрадора к себе, надел ошейник.
– Пойдем, погуляем, в самом деле.
Он набросил на плечи куртку, надел кроссовки и вышел из квартиры. Бунька торопился рядом, суетился и подпихивал его.
– Веди себя прилично, – пригрозил собаке Антон, защелкнул поводок.
А когда он вернулся, квартира оказалась пуста.
* * *
Дверь в комнату Дениса оказалась приоткрыта. Это обрадовало Антона.
Легонько толкнув ее, он заглянул внутрь, сразу отметив не расправленную постель и бардак на столе.
– Денис? Ты дома?
Сына в комнате не было.
Антон обошел квартиру, заглянул в каждый уголок, потом вернулся в комнату, надеясь среди обрывков бумаг найти записку – куда-то же сын направился на ночь глядя. Но ничего не обнаружил.
«Куда он мог отправиться?».
К кому-то из новых одноклассников, очевидно.
Антон озадачился – он не знал никого из новых друзей сына.
