«Наталья приехала!» Торопливо одевшись, Александра спустилась на первый этаж и вошла на кухню как раз в тот момент, когда ее старая московская знакомая переступала порог.
– Ты здесь! – воскликнула Наталья, ставя на пол матерчатую сумку, откуда высовывались два багета в коричневой оберточной бумаге. – Ну, слава богу, а то ведь мне вчера пришлось срочно уехать в Париж…
Они обнялись. Александра не виделась с Натальей года два и должна была признать, что за это короткое время та сильно изменилась. Женщины были ровесницами, но Наталья стала выглядеть куда старше своих сорока с небольшим. Она похудела, лицо покрыли мелкие морщинки, рот увял, каштановые волосы почти совсем поседели – Наталья, никогда не пользовавшаяся косметикой, их принципиально не красила. Прежней осталась только теплая улыбка этой женщины, да ее голос – хрипловатый, приятного тембра.
– Меня устроил на ночлег сын твоего соседа, Дидье, – сообщила Александра, стараясь не слишком пристально разглядывать хозяйку дома. – Милый молодой человек.
– А, Дидье… – протянула та, принимаясь доставать из сумки покупки и раскладывать их на столе. – Я сегодня должна ему заплатить. Он иногда здесь и ночует, я подозреваю, что не один… Но всегда за собой прибирается, так что я не в претензии… Он здесь?
– Кажется, я ночевала в доме одна… – улыбнулась художница.
– У него все ключи, он приходит и уходит, когда захочет… Сын прежнего владельца, кстати. Я купила дом у соседа! Он не мог больше его содержать… Что это я разболталась, давай завтракать, я зверски голодна!
Отвернувшись, Наталья поставила на огонь чайник, ополоснула зелень под краном, вскрыла упаковку с нарезанным сыром, разломила на несколько кусков свежий хлеб. Все было готово за несколько мгновений. Александра и сама ощущала жгучий голод, у нее не было ни крошки во рту после пересоленного обеда в самолете. Женщины уселись за стол.
– Как тебе дом, кстати? – Наталья, изучавшая этикетку на консервной банке, подняла взгляд на гостью. – Осмотрела уже? В своем роде местная достопримечательность, только я узнала об этом уже после того, как его приобрела… Я ведь купила не глядя, через посредника… Отдавали задешево: прежний владелец не мог выплатить какой-то грабительский банковский кредит и срочно нуждался в деньгах… А то бы дом продал сам банк, и ему бы вообще ничего не досталось…
– Печально…
– Только тс-с! – Наталья приложила палец к губам. – Это страшная тайна! Ты не можешь себе представить, сколько раз я поклялась, что никому не расскажу о его материальных затруднениях! Честное слово, этот дом не стоил таких церемоний… да и таких денег тоже!
– Почему? Хороший дом, только… пустоват, – честно ответила Александра. – Да и скучновато спроектирован, говоря по правде. А чем он примечателен? Пока я заметила только одно архитектурное излишество!
Она указала на медальон, приколоченный к потолочной балке. Проследив взглядом за ее жестом, Наталья кивнула:
– От твоих глаз ничто не укроется! Занятная штука, да? Ее изготовили и прибили на это место сразу после постройки дома, это что-то вроде герба, хотя первый владелец не был дворянином… Он начал простым наполеоновским солдатом, но дослужился до полковника, побывал и в Египте, и в России… Отсюда он удрал еще мальчишкой и через двадцать лет вернулся на родину, в эту самую деревню, сущей развалиной. Его носили в кресле, ноги он отморозил в России, во время отступления, их там же пришлось отнять. Но после возвращения полковник прожил еще несколько лет. Женился, нарожал детей, построил дом и умер в полном достатке… Говорили, что он был куда богаче, чем старался казаться. Другие погибали, опускались, побирались, а он умудрился выжить и нажиться… Он ведь был простым крестьянином из здешней округи, а умер заметной фигурой, местной достопримечательностью… Незаурядная личность, что уж там!
