Чем женщина занималась в тот день? Если убийство случилось за день до оттепели.
Да все как всегда. Мела полы, готовила суп. Шумно, но не грохотно. Может, убийство произошло, когда она радио включила? Коротенький такой отрезок времени, когда в избу ворвался голос Пугачевой: «Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи». Приемник барахлил, шипел, плевался звуками, но песню можно было слушать. Конечно, лучше бы поймать что посовременнее или хотя бы веселее, поднять чуть настроение, но и на том спасибо. Да, точно, она тогда прибавила звук ровно на куплет и припев, после радио зашипело и отказалось ловить волну.
Прекратить веселье!
Достаточно ли одного куплета, чтобы убить человека?
Хватит ли припева на то, чтобы спрятать труп?
* * *
Сжимала. Отпускала.
Глаз не сомкнуть. Не уснуть.
Ближе к ночи под окнами завыл. Волк. Ветер. Мертвец. Кто из них троих? Выходи, посчитаемся! Покажись, поквитаемся! Вой протяжный, вой печальный. Почти стон. Почти плач, причитание:
– Оооооооооооо. Ууууууууу. Ооооу.
То не волк. Волки здесь не частые гости. Чего бы это им вдруг выть вздумалось, да еще и под самыми окнами.
То не ветер. Ветра тут сильнее, настойчивее, громче. Если уж начнут завывать, то не забудут и по крыше постучать, и дверь подергать, и окнами подребезжать.
Мертвец, ты ли воешь-ноешь? Оплакиваешь судьбу свою, жалуешься на холод, что съел тебя снаружи и внутри.
«Пустите в дом! Пустите погреться! Теперь вы за меня в ответе».
Но не слышат хозяева воя. Таращатся в потолок, друг друга боятся, друг друга сторожат, а уличные звуки мимо них проносятся.
Тише, мертвец, тише. Не до тебя им пока.
Женщина хотела уснуть. Чтобы приснилась ей она сама, только прежняя. Не безымянная серая женщина, а та, красивая, молодая, у которой есть имя – Ольга. И чтобы все у Ольги было хо-ро-шо. Необязательно как в сказке, а просто хорошо, как до того черного дня.
Уснуть не получалось. Женщина прислушивалась: не встал ли мужчина, не раздаются ли его шаги.
Боже! Что она здесь делает? Зачем согласилась тогда на этот лес?
Уж лучше бы прыгнула.
Когда-то у нее была прекрасная жизнь. Тихая, спокойная, которой не хвалятся, которой вслух не завидуют, но от которой никто не откажется. Такая жизнь, в которой у нее было имя – Ольга.
Излюбленный ребенок своих родителей, что ты делаешь в этих злых краях? О, Олечкины родители безумно любили дочку, холили, лелеяли, покупали кружевные платьица, яркие банты, сладости и вообще все, что ни пожелает их маленькая принцесса.
Папенька и маменька, ищете ли вы свою дочку сейчас, зовете ли, поминаете ли не лихом?
Ольга лежала на кровати, слушала избу, а в голове перебирала события своей жизни, выискивая ту травму, из-за которой все рухнуло в один момент. Хорошо, рухнуло из-за самой Ольги. Но почему она так поступила? Понять бы.
Травма никак не отыскивалась. Счастливое детство, спокойный переходный возраст, потом – студенчество. Было ли что-то там? Да нет, прекрасное время: шумные компании, бессонные ночи, студенческие мероприятия, квартирники, немного безденежья и дешевого алкоголя. Все как у всех.
Виновата ли первая несчастная любовь? Ольга так сильно страдала, когда Витька предпочел ее первокурснице Надьке, противной тощей старосте второго потока филологов. Зазнайке, что вечно всех исправляла:
– Правильно говорить не по срЕдам, а по средАм! Не жАлюзи, а жалюзИ! И откуда вы такие понаехали?
