– Роберт, но не Совет. Ты сам сказал, что вы не знали толком, чего ожидать. Она могла обогнуть фонарный столб. Но она врезалась в него. А если бы кто-то умер? С точки зрения Совета, ты со своими приятелями уже должен был отправиться в ссылку.
Тайлер пожал плечами, но Стив проигнорировал это.
– Вы хоть усекли, что играли с огнем? – спросил он. – Ваши благие намерения не делают вас неуязвимыми. И речь даже не о Катерине. Совет не слишком хорошего мнения о таких, как Джейдон Хольст. Это была его идея?
– Нет, мы вместе придумали, – выпалил Тайлер и посмотрел на отца в упор.
Честность Тайлера нравилась Стиву. Сын никогда не сваливал на других собственные проступки.
Но проблема состояла не в том, что они устроили розыгрыш и сняли его на видео. Нормальные подростковые проказы. Когда дело касалось воспитания детей, Стив и Джослин придерживались прогрессивных воззрений – и ограничения Чрезвычайного Закона не являлись для них помехой.
Однако жизнь в Блэк Спринг стала приемлемой (хоть и на грани выживания, как говорили некоторые местные) именно благодаря правилам.
Народ Блэк Спринг подчинялся правилам, верил в их незыблемость и принимал их безо всяких сомнений. Дети впитывали заповеди Чрезвычайного Закона с молоком матери. Да не будешь ты связываться с ведьмой. Да не скажешь ты ни слова о ней Пришлым. Да подчинишься ты правилам посещений. И – самое главное – никогда, ни при каких обстоятельствах да не откроешь ты глаза ведьмы. Закон подкреплялся страхом… который неизбежно вел к насилию. Стив повидал немало ребятишек с лиловыми кровоподтеками и распухшими губами, которые приходили на уроки в начальной школе Блэк Рок. Они случайно проболтались о ситуации в Блэк Спринг друзьям и дальним родственникам – после чего бедолаг подвергли телесным наказаниям. Их били до тех пор, пока они полностью себя не перепрограммировали – по примеру собственных родителей.
Стив и Джослин отрицали жесткие методы. Они старались вырастить сыновей в гармонии и согласии, с большой степенью свободы, но и с осознанием своей судьбы. В результате Тайлер и Мэтт были добрыми и отзывчивыми, такими, за которых не надо беспокоиться. Стив и Джослин почти не сомневались в том, что мальчишки не наживут на свою голову неприятностей.
Но это – иллюзия, подумал Стив. Годами ты думаешь, что держишь все под контролем, а затем упоминаешь про Дурогородок, и Тайлер равнодушно пожимает плечами.
– Когда ты последний раз был в бункере? – осведомился Стив.
– По-моему, в шестом классе. Мисс Ричардсон нас туда водила.
– Вероятно, пришло время прогуляться туда вновь. Ты помнишь, каково там?
Тайлер ссутулился. Центр временного содержания, или Дурогородок, действительно был бункером. Он находился в частном владении, которое, в свою очередь, располагалось на уединенном островке на Гудзоне – милях в пяти от Блэк Спринг – в тени моста Бер Маунтин. В рамках особого курса начальной школы все ученики посещали Дурогородок, чтобы лучше проникнуться реалиями жизни в Блэк Спринг.
– Стены и пол с мягкой обивкой, – пробормотал Тайлер.
– Точно, и не зря. Три недели одиночного заключения в камере – и ты становишься потенциальным пациентом психушки. К концу второй недели ты почувствуешь себя отвратительно и будешь на коленях умолять, чтобы тебя вернули в Блэк Спринг. Хотя еще не поймешь, зачем в камере мягкая обивка. А когда начнется третья неделя, ты начнешь думать о самоубийстве. За тобой будут наблюдать, чтобы ты не наложил на себя руки, а ты будешь кидаться на стену и орать.
