Когда вернулся в теплое помещение, понял, что безумно хочу спать. Ещё одно полено я загрузил в глотку печки и со спокойной душой лег рядом с дечонкой. Матрас на полуторку, давно пришел в негодность, но по крайней мере спим не на холодном полу.
3. 3 глава
Александра
Проснулась от того, что кто-то меня схватил и сжал талию. Спросонья испугалась, приготовилась сгруппироваться и отбиваться, но приоткрыв глаз, увидела кто, и едва не зарычала от злости.
Он. Из всех людей - он. Очень смешно, вселенная, да. Спасибо.
Я дернулась, пытаясь выбраться из его медвежьего захвата, но его рука лишь сильнее сжала и вдавила в свое тело. Доминант чертов. Даже во сне ему нужно доминировать. Зараза!
Закусила губу, скосив взгляд на его лицо. Такое расслабленное во сне. Я три года не видела его. С той проклятой ночи. Избегала как огня. Надеялась не видеть до самой пенсии. Его, конечно. Я-то молода.
И что я вижу? Так же чертовски красив, как и был. Темные брови, густые ресницы, орлиный нос, пухлые губы, которые какая-то сволочь окрасила кровью. Мужику вообще незаконно быть таким красивым. Этому тем более. Он и харизмой своей телок штабелями ложит, зачем ему еще и красота. Но нет, тут полный комплект. И все не мое.
Лежу, пялюсь на него и бешусь. Вспоминаю свое унижение. Как я расхрабрилась и пришла отговаривать его от идиотского брака. И как он хладнокровно отверг меня, выставив посмешищем.
Ну и кто оказался прав в итоге? Отец бросил невзначай, что он развелся. А я ему сразу говорила, что так и будет. Но кто ж слушает малолеток. Он же большой и умный.
Ладонь на моем боку стала расслабляться и разжиматься. Ушел в глубокий сон. Я сняла с себя его руку, вылезла из-под одеяла. От его близости стало нереально жарко. И я вспомнила, что хотела посмотреть.
Обошла его с другой стороны, приподняла одеяло и задрала рубаху. Ох ты ж...
- Черт, - выругалась сквозь зубы, глядя, как бессердечно усеяно синяками это роскошное тело. Ребра просто черные, эта же чернота уходит на спину. Били, не жалея сил.
Сволочи. Я злюсь на него, но никто не имеет права его бить, кроме меня. Узнаю, кто это сделал, лично глаза выцарапаю.
По-хорошему, ему нужна помощь. А мне нужно перестать лапать его. Но не могу. Подушечки пальцев очерчивают рельефные мышцы вокруг синяков, словно это может снять его боль. Или мою. Мою боль от возможности касаться этого роскошного тела.
- Руки, как у лягушки. Убери, - слышу грозный рык.
- Не рычи. Как грел, такие и руки, - фыркаю, опустив рубаху и укрыв его.
- Не обязан.
Я закатила глаза. Такой же колючка, как и был. Что-то вечно.
- Тогда и не жалуйся.
- Какого черта лезешь, куда не просят? Или ты волшебным образом превратилась в медсестру?
- Любопытство, - пожала плечами. И издеваюсь, картинно похлопав ресницами. - Такое черствое сердце не излечить даже прикосновениями любви, так что… Но били тебя профессионально. Понимаю почему могли бить, характер-то милейший. Но паззл не складывается.
- Надеюсь, теперь тебе льстит, что меня отмудохали из-за тебя?
- Дурак что ли? - смотрю ему в глаза беззлобно. - Единственный сценарий, в котором тебя бьют и я радуюсь, это где тебя бью я. Ты похож на отбивную. Ребро наверняка сломано. Большой и сильный защитник - беспомощен, и мы в глуши. Ничего из этого меня не радует и не льстит, - вздыхаю, вернувшись к несу под одеяло.
- Боишься, что умру? - ехидство скользит в каждом слове.
