– Ни с кем я играть не собираюсь. Я своему Николаше прямо так и скажу, что, мол, полюбила другого, и у нас с ним теперь больше никаких отношений быть не может. Я только подожду, пока семья Алексея не переедет, и сразу же всё ему расскажу.
– Когда же приедет твой Алексей?
– Вроде бы через две недели. Им хатку тёти Марты дают. Та ведь к дочке уехала, и дом теперь пустует.
– Так он ещё и соседом моим будет? – неприятно удивилась Лидия.
– А что так кисло? – Нина игриво посмотрела на подругу. – Радуйся! Я буду чаще к тебе в гости приходить.
– Я просто боюсь сцен ревности возле своего дома. Ещё побоищ мне не хватало!
Нина беззаботно рассмеялась:
– Всё-то ты преувеличиваешь, моя дорогая. Всё будет хорошо! Николаша не дурак, чтобы выставлять себя на посмешище. Он гордый.
– Любовь бывает сильнее гордости, – грустно произнесла Лидия, – по себе знаю. У моего вон сколько подружек было, постоянно по ночам где-то шатался, а я ему всё прощала. Уже когда горе с детьми случилось… – Лидия замолчала, стараясь справиться с подступившим к горлу комом.
Нина подошла и, крепко обняв подругу, промолвила:
– Не надо, Лидусь, – заботливо погладила она Лидию по голове, – не терзай себя.
Но та, осторожно отодвинув подругу и посмотрев на неё стальным взглядом, продолжила:
– Я не смогла ему простить то, что он предал нашу девочку. Она ведь так его ждала… А он шлялся со своими потаскухами! А свекровь?.. – В глазах Лидии промелькнула ненависть. – С каким равнодушием и пренебрежением она мне ответила, когда я ей сообщила о том, что Мария умирает! Но ничего… Я уверена, что ей это ещё всё откликнется. Я мирный человек и никому не желаю зла, но считаю, что за жестокость и равнодушие нужно платить.
Нина испугалась ледяного тона Лидии:
– Фу ты, – вздрогнула она, – ты меня пугаешь. Я тебя такой ещё не видела.
– Но самое обидное – это то, – проигнорировала слова подруги Лидия, – что когда он подошёл к нам в поезде во время депортации и стал прощаться с Эммой и даже подарил ей куклу на память, я готова была ему всё простить. Саша выглядел таким несчастным, у него были такие загнанные глаза, что я еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Я точно знаю, что если бы он попросил у меня прощения, если бы попросил меня вернуться к нему, то я бы вернулась не задумываясь. Но он лишь только виновато посмотрел на меня, попрощался и ушёл. Мне было так обидно. Я готова была кричать от боли, – голос Лидии стал срываться, казалось, она вот-вот расплачется…
– Ну… так не пойдёт, – Нина снова крепко обняла подругу. – Закрываем эту тему. Больше о мужиках ни слова. Они этого не заслужили. Всё! – она осторожно встряхнула Лидию. – Давай, улыбнись мне. Ну же?
Та натянуто улыбнулась.
– Уже лучше, – улыбнулась ей в ответ Нина. – Давай-ка я нам свежего чаю поставлю!
Лидия запротестовала:
– Нет, нет, мне домой пора, у меня столько работы ещё! Я пойду.
– Только обещай, что не будешь грустить! – строго посмотрела на неё Нина.
– Обещаю, – спокойно произнесла Лидия, – это была минутная слабость. Да и некогда мне грустить.
– Вот и правильно, – доброжелательно похлопала подругу по плечу Нина.
Лидия недовольно скривилась:
– Ну и сил у тебя! Бедный твой Алексей, если ты и его будешь так по-дружески хлопать!..
– Он пока ещё не мой, – смущённо улыбнулась Нина, – но надеюсь, что будет. У меня целых две недели, чтобы подготовиться к его приезду. Я за это время освоюсь в бригаде, а потом попрошу дядю Пашу, нашего бригадира, чтобы он Лёшу ко мне в подшефные поставил. Так что у меня будет законный повод с ним сблизиться. А всё остальное – уже дело техники.
