Женщины должны быть «трижды послушными» и сначала слушаться отца, потом — мужа и затем — сына. Только заклинательницы могут распоряжаться своей жизнью на свое усмотрение, и я хочу хотя бы попытаться стать одной из них.
В животе вдруг забурчало, и, поколебавшись, я сорвала себе три кукурузы на дорогу. Да, брать без разрешения нехорошо, но одежду пугала я уже у хозяина поля украла — добавлю к своим проступкам еще и краденую кукурузу. Потом, если будет возможность, возмещу ему убытки.
За последующий час моя решимость попасть в школу прошла серьезное испытание крутой и кажущейся бесконечной лестницей, вываливающейся из рук кукурузой и падающей на глаза шляпой. Однако, придерживая одной рукой шляпу, а второй — прижимая к боку кукурузу, я упрямо шла вперед. Когда спустя некоторое время я дошла до преградивших лестницу ворот и свернула на боковую площадку, где в теньке расположилась приемная комиссия, от усталости я уже даже не боялась вступительных испытаний.
Сказать, что мое появление вызвало удивление — это значит, не сказать ничего. Вдобавок к тому, что я и так выглядела несколько экстравагантно, после подъема в гору по длинной лестнице я еще и дышала с шумным присвистом, как заядлый курильщик. Двое парней в светлых одеждах и с аккуратными прическами уставились на меня с одинаковым ужасом, едва мне стоило к ним приблизиться, а один, который был справа, даже слегка отодвинулся. Они сидели за столом, на котором были разложены бумага и чернила, и, уверившись, что я попала по адресу, я подошла к ним.
— Простите, — голос был хриплым: возможно, утреннее купание не прошло даром? — Я хочу обучаться в вашей школе. Не могли бы вы подсказать, где мне записываться?
— Записываться потом у секретарей, — левый пришел в себя быстрее, чем его друг, который так и сидел с открытым ртом, меряя меня брезгливым взглядом. — Только сначала — испытание. К какому учителю вы…эээ..ты… хочешь поступить на обучение?
— Учителю? — я на миг задумалась. — А какой учитель у вас самый лучший?
Вдруг переглянувшись, дежурные — наверное, все-таки это не приемная комиссия, слишком они для этого молоды — неожиданно одновременно расплылись в улыбках. Надо же, какие в этой школе добрые и понимающие ученики! Я-то думала, меня просто выгонят в таком виде… Может, все заклинатели, совершенствуясь день за днем, постепенно теряют свои недостатки и наполняются всяческими добродетелями?
— Лучший — учитель Юнхэн, — сообщил левый, а его друг, правый, вдруг тонко захихикал. Я бросила на него недоуменный взгляд, и он тут же замолчал. — Все его ученики добиваются невероятных высот.
— Да-да, все-все, — неожиданно тонким голосом добавил правый и опять захихикал.
— Хорошо, — несколько неуверенно отозвалась я. Почему-то их хихиканье казалось мне несколько подозрительным. Но, если они находятся на дежурстве, они же не могут просто наврать мне? В конце концов, это их работа — сообщать верную информацию кандидатам. — А…как попасть к нему на испытание?
— Испытание у наставника Юнхэна — самое легкое, — доверительным тоном сообщил мне правый, вдруг наклоняясь ко мне, словно хотел рассказать секрет. Я тут же преисполнилась благодарности к нему и устыдилась своих подозрений: ясно же, что они просто пытаются помочь будущему соученику. — Нужно всего-навсего забраться во-о-н на тот пик, где наставник медитирует в своей беседке, — парень махнул рукой куда-то вбок, и среди расступившихся на миг облаков я заметила зеленую верхушку горы с примостившейся на ней ажурной беседкой. Тут же облака скрыли гору, и стало казаться, что беседка парит в небесах. Издалека нельзя было рассмотреть, медитирует в ней кто-то или нет, но я поверила им на слово.
