Шаги по воде - страница 9

Потом он научился находить новые воплощения умерших людей, используя для этого своего энергетического двойника, образуемого во сне. Это новое умение полностью поглотило его, пока однажды возле Ганги, он не встретил старую женщину. По внешнему виду Идущий Вспять был одной с ней касты, поэтому, увидев его, женщина обратилась к нему с вопросом.

– Я не могла встретить вас где-нибудь раньше? – спросила женщина, вглядываясь в его лицо и мучительно напрягая свою память. Он тоже попробовал что-нибудь вспомнить, но тут же в ужасе отпрянул назад: это была Элоин, дочь Бройхана Изгнанного, его красавица Элоин. Вернее, то, что когда-то было ею…

– Что с вами, добрый человек? – напряжение в ее лице, изборожденном морщинами, сменилось испугом. – Не вы ли мой сын, которого я потеряла давным-давно?

Она протянула к нему иссохшие руки, но он только отступал все дальше и, наконец, побежал прочь от реки.

Эта женщина была очередным воплощением его далекой и потерянной возлюбленной. Его внутреннее знание не могло уже быть обманутым ни чужим лицом иной расы, ни другими внешними атрибутами человеческого бытия – это была она и Идущий Вспять долго не мог успокоиться и в конце концов покинул Индию, стараясь в движении обрести нарушенное равновесие.

Он перешагнул Гималаи и Тибет, ощутив присутствие в горных толщах некогда грозных великанов, утомленных прежним своим существованием на этой планете и пребывающих в вечном ожидании неведомо чего. Он был слишком занят своими переживаниями, чтобы ближе познакомиться с этим таинственным хранилищем, предваряющим вход в страну избранных, Шамбалу. После, после – шептал он в забытьи и очутился в другой стране, не менее удивительной. Это было Срединное государство, Поднебесная, или, на языке варваров, живущих за ее пределами – Китай.

С тех самых пор, как великан Паньгу, рожденный вместе с Небом и Землей, завоевывая жизненное пространство, отделил одно от другого за неимением прочего своим телом, человек, появившийся позже, был обречен на внутренние противоречия. И, сказать по правде, именно живущим в нем противоречиям он и был обязан своим существованием в этом мире, где земля была ничем иным, как слепком неба (последнее, впрочем, не брался проверить никто, ибо зачем проверять то, что и так не вызывает сомнений?)

Единственным человеком, которому приписывалась вселенская мудрость, был Император, хотя именно отсутствие этого качества он демонстрировал самим фактом своего высокого положения, так как польстившийся на власть умным человеком быть не мог. И об этом знали те немногие истинные мудрецы, не привыкшие быть на виду.

Последователи великого Лао-Цзы, которого упорно ставили у истоков Даосизма, вволю набаловавшись доращиванием из неблагородных металлов золота и потеряв к этому интерес, приступили к изготовлению из киновари, мышьяка и других пугающих элементов эликсира бессмертия. В то время, когда одни возились с ретортами и тиглями, другие практиковали алхимию «внутреннюю», создавая подобный эликсир в собственном теле из соков организма и энергии. Они достигали невероятного, аккумулируя в себе внутреннюю силу всеми доступными способами – в том числе в ходе сексуальных практик, достигая оргазма без потери семени, а также отказываясь от пищи и питаясь чистой ци, растворенной в воздухе и в связи с этим перестав быть людьми в обычном понимании этого слова. Однако множество именно человеков, отягощенных желаниями разбогатеть и обессмертить не тело и сознание, а собственное имя, подобрали брошенные даосами реторты и спешили провозгласить себя алхимиками, всего лишь получив из горстки растертых минералов змеиную кожу, или даже золото (зачастую завладев философским камнем, с помощью коего и изготовлялся сей металл). За что и были тотчас привлекаемы во дворцы к императорам, жаждавшим бессмертия, поскольку имя, власть и богатство у них уже были, а снаряжаемые морские экспедиции для поисков чудесного острова бессмертных Пэнлай не спешили возвращаться, ибо боялись императорского гнева. Поэтому эти экспедиции и предпочли остаться на японских островах, где ни источники с чудодейственной водой, ни сами бессмертные обнаружены не были, зато оказалось возможным жить без указующего перста императора. (Впрочем, без собственного правителя они обходились недолго.)