Шахматная партия - страница 5

Он выглядел так, словно цвёл в самой безупречной оранжерее мира под чутким руководством славных ботаников, питаясь лучшими удобрениями. Доцвёл до самого благородного возраста – тридцати пяти – и остановился. Замер с миллионами женских сердец, которые покорял одним только видом, не говоря уже о многовековом опыте общения, и, при всех его знаниях, он был просто неотразим.

Если бы он имел возможность спуститься на землю воплоти, то погубил многих своим безукоризненным обликом, и ему даже не пришлось бы прилагать никаких усилий.

Его насыщенно-синего цвета глаза могли поглотить всё, что попадало в поле зрения. Их очерчивали пышные чёрные ресницы, благодаря которым взгляд становился ещё более манящим. Густые брови, словно два крыла падшего ангела, довершали этот томный и в тоже время безразличный ко всему взор охотника. Любой женщине захотелось бы вместо арктического холода наполнить его взгляд желанием, чтобы он начал плавиться, как лёд на горячем теле.

Прямой аккуратный нос переходил в явно выделенную бороздку, которая втекала в верхнюю губу, с немного приподнятым уголком. Она мягко ложилась на чуть припухлую нижнюю и призывала коснуться этого произведения искусства.

Скулы и слегка угловатый подбородок с небольшой ямочкой покрывала угольная щетина. Один из лучших творений своего Отца. Может, именно это и погубило его, и отдалило от дома.

– И тебе здравия, сын мой! – со вздохом, ответил Яхве, но не повернулся. – Я ждал тебя, – нотки обречённости колыхались в его интонации.

Не нужно задавать никаких вопросов, ничего объяснять. Они оба знали причину появления Люцифера в Доме. Это безмолвное понимание тяготило. Каково это всегда знать истинную причину и не иметь ни одного процента сомнения, когда так хочется сомневаться, хоть иногда? Сомневаться, когда тебе так не нравится то, что ты чётко понимаешь.

Как это забавно – наблюдать за человеком, который из кожи вон лезет, чтобы узнать своё будущее, знать всё, что ему начертано судьбой… и даже не задумывается над тем, что он будет делать со всем этим знанием? Что станет с ним, когда он перешагнёт эту заветную слепую грань? Только немногие знали, какую цену они платят, находясь за чертой.

Да, он всемогущ, но при этом беспомощен, что касается главного в человеке. Эмоции, ощущения – всё это он мог почувствовать лишь через своих детей. Именно этим, они связаны друг с другом навсегда. Разве мог он наказывать своих детей за весь спектр чувств, который они ему дарили?

Первым невыносимое молчание нарушил Люцифер:

– Как-то неспокойно стало в моём Царствии. Мои маленькие демоны беснуются… Кому, как не тебе знать, что каждому отцу хочется справедливости для своих детей? – не дожидаясь ответа, он продолжил, немного повысив голос: – Равновесие нарушено, Отец! Я так понимаю, что одна из твоих старых и гадких душонок спустилась на землю?!

Яхве так и не повернулся, но испытал бушующую ревность Люцифера. Он разделял боль сына, ведь он любил его, как и остальных своих детей. Он был его самым старшим созданием, одним из лучших. Но выбор сделан очень давно, и они остались «по разные стороны баррикад».

Как и во многих человеческих семьях, дети делали свой выбор и вылетали из гнезда, следуя своей дорогой, независимо от того, насколько их выбор устраивал родителей.

Столько злости и яда брошено в спину, но он выше всего этого, ведь он Создатель, который созерцает всё, что ему предложено. Собрав остатки выдержки воедино, он развернулся и посмотрел прямо в глаза сыну.