– Второй месяц уже.
– Что-то как-то подзадержались. Нет?
– Нормально все. Ладно, пошли на кухню. Буду потчевать тебя сдобой. Ганка меня решила совсем закормить. Эдак раздобрею на домашних харчах, аки боров.
– А ты давай с нами. По лесам да по долам. Разгонишь кровушку по жилам, глядишь, жирок сойдет.
– Возможно, было бы интересно. Но, признаться, меня вполне устраивает стрельбище. А рисковать собой на Диких землях… Нет уж, уволь. Я не настолько болен на голову.
– А если кукловоды решат, что сцена убийства одного писателя и его супруги…
– Игорь! – возмущенно оборвал его Лапин.
– Молчу, Александр Борисович. Молчу. Да только тут кликай не кликай, а от нас мало что зависит. Все. Все. Больше не буду.
– Игорь, здравствуй, – появившись в дверях столовой, на русском, но с характерным талосским акцентом, поздоровалась Ганка.
– Поздравляю, – улыбнувшись, сразу выдал Бородин.
– С ума сошел?! – тут же возмутилась будущая мать.
– Ой! Извините. Ну, вы тогда мне хоть чем-нибудь рот заткните, – припомнив о суевериях аборигенов, поспешил повиниться он.
Впрочем… При чем тут аборигены. Суеверий и на Земле, в просвещенном двадцать первом веке, хватает. А уж те, что связаны с деторождением, так и вовсе цветут пышным цветом.
– На, ешь, – выставив перед другом плетеную корзиночку с выпечкой, предложил Лапин.
– Ага. Лучше буду жевать.
– Ты жуй да выкладывай, с чем пожаловал. Ведь просто так не пришел бы.
– Ну, извини. А с другой стороны, тебя ведь тоже ничего, кроме собственных книжек, не волнует.
– Угу. Чаю?
– Давай. Тут вот какая ситуация, Саня. Решили мы перебираться на Дикие земли. Присмотрел я одно местечко. Вполне годная усадьба посреди пустоши. И от княжества недалеко, и в то же время наособицу. Ты не веришь или не хочешь верить в извращенные мозги кукловодов и в то, что они способны сотворить любую гадость. – Игорь принял исходящую паром чашку. – Это дело твое. Я верю. И неоднократно видел тому подтверждение.
– Ну, решил и решил. Как уже и сказал, я пас.
– Да я тебя и не зову с собой. А вот Алину и детей оставить не могу. Как и остальных.
– И?
– Словом, хочу предложить тебе стать крупным владельцем недвижимости.
– Звучит интригующе.
– Словом, есть домик одного мастера, Туманова, который был вынужден выехать за пределы княжества, ну и дома́ Руля и Алины. Не знаю, известно ли тебе насчет недвижимости тех, кто выбрался на постоянное жительство за границу.
– Известно, – внимательно слушая товарища, подтвердил Лапин.
– Тем лучше. Так вот, я предлагаю следующее. Руль закрывает кредит, и ты по документам выкупаешь оба дома по заниженной цене. Потом выставляешь на продажу и спокойно ожидаешь покупателя. Соболев и Туманов получают приемлемую сумму, ты – свои комиссионные. С недвижимостью Алины все несколько иначе. Там вполне можно открыть гостиницу или общежитие. Первое даже лучше, потому что все уже обустроено должным образом. Работаешь с Михайловой пятьдесят на пятьдесят и постепенно выкупаешь свою половину. Миллионы на этом не заработать, но кое-какая подпитка будет.
– Хм. Заманчиво. Очень заманчиво. В принципе Алине Витальевне это уже давно предлагали. Но ей гостиничное предприятие было неинтересно. Да и сваха она от бога. А что, агентство прикроете?
– Нет, конечно. Работать можно и из усадьбы. Ясно, что Алине придется слегка поступиться качеством адаптации аборигенок. Но, на мой взгляд, она с этим больно уж перемудрила, твоя Ганка и Милита Артема – яркое тому подтверждение.
