Вадим пожал плечами:
– Может это и она, – и вдруг оживился, – Я тебе больше скажу, парня, который забрал Шамана из подмосковного приюта и привёз сюда, к Валентине, тоже звали Кирилл.
– Да ты что? – удивилась Наташа. – Не похоже на случайность.
– И Кирилл же пытался не так давно похитить Шамана у стариков. Не слишком ли много Кириллов на одну собаку? – посмотрел ей в глаза Вадим.
Они поняли друг друга без слов. Каждый задумался о своём, и эти мысли были совсем нерадостные.
– От Семёна ничего не слышно? – спросил Вадим.
Наташа вздохнула:
– Нет, уехал он куда-то, – отвернулась она к окну. – Ты же помнишь, мне первое время ни до чего было. А потом отец сказал, что Ксения мать забрала и уехали они куда-то с Семёном и сыном, а куда – неизвестно. Телефоны отключены у них, так что не знаю, где он и что.
– А его центр? Собаки? – спросил Вадим.
– Распродал он своих собак по-быстрому, а центр стоит пустой.
– Очень похоже на бегство, – заметил он, – без Валентины, думаю, тут не обошлось.
– Это точно, – вздохнула Наташа.
Она склонила голову, а потом вдруг порывисто повернулась к Вадиму:
– Вот скажи мне, Вадик, неужели на неё управы нет? Ведь Виктор неслучайно погиб, ты же это понимаешь? И поспешный отъезд Семёна это подтверждает. А если это так, значит, нашли они что-то на неё? Ведь сколько уже людей и собак пострадало, и опять она руки к Шаману тянет. Неужели ничего сделать нельзя? Ведь помог же ты тогда Семёну, может и сейчас можно что-то придумать?
– Наташ, ты не думай сейчас об этом. Тебе нельзя волноваться, ты должна сейчас думать только о ребёнке. А я подумаю, обещаю.
Когда позвонила Марина, её сестра Татьяна как раз возвращалась из поселкового магазина. Тяжёлая сумка оттягивала руку и она уже хотела махнуть рукой на телефон, но он всё звонил и звонил. Остановившись, Татьяна поставила сумку на землю и ответила:
– Да, Марина, – сухо сказала она, общаться с сестрой ей совсем не хотелось.
– Привет, Татьяна! – сдержанно ответила та.
После последнего неприятного разговора, когда сестра, не в силах сдержать возмущение, высказала ей всё, что она думает о Кирилле, а заодно и о ней, они больше не общались.
Марина очень разозлилась тогда и на сестру, и на Кирилла, который так глупо подставил себя и её, попавшись на краже этих дурацких инструментов. Тогда она решила, что больше никаких дел с сестрой иметь не будет.
Но беспокойство за пропавшего сына, который поехал в Боброво за собакой и так и не вернулся спустя неделю, заставил её всё же взяться за телефон.
Серёга, его напарник, трубку упорно не брал, пришлось звонить Татьяне.
– Чего тебе надо? – совсем не по-сестрински спросила та.
Её тон сильно задел Марину, которая, честно говоря, думала, что её мягкотелая сестра уже отошла. Она хотела было бросить трубку, но волнение за сына, а точнее предчувствие, что тот опять влип в какую-нибудь передрягу, заставили её молча проглотить грубость сестры.
– Там у тебя Кирилл мой не появлялся? – стараясь сохранить независимость в голосе, спросила Марина.
Татьяна почувствовав, как у неё начало заливать лицо краской и в висках застучали молоточки, зло ответила:
– Нет, у МЕНЯ не появлялся, – сказала она, с трудом удерживая себя от крика, – а вот деда Степана и бабу Свету он навестил с ружьём для усыпления собак.
Марина на другом конце трубки пошатнулась и, почувствовав слабость в ногах, опустилась на стул:
