Значит, не привиделось. Какие всё же люди... гибкие, скажем так. Когда было удобно, они на каждом углу указывали пальцем на малышку, виня её в том, чего она ещё не совершила, да и вообще совершить никак не могла. А стоило их священному озеру устроить представление со мной в главной роли, так записали Эльхам в некую избранницу богов и готовы поклоняться.
- Но всё это пока неважно. Вы побудьте тут, я быстро сбегаю к госпоже, обрадую её. Хотите, помогу вам перебраться за стол. Принесла горячий, только из печи, бульон. И отвар с волнушкой. Мне ещё нужно вам мазь нанести, вся спина и живот у вас в жутких синяках, - понизив голос до едва различимого шёпота, вдруг добавила она и как-то странно на меня посмотрела, - отметины, оставленные Ньерой. Вы прошли испытание, госпожа, вы остались живы...
Ох уж эти людские домыслы: что они там понапридумывали? Хотелось бы узнать, но говорить пока не могла, лучше уж я и правда поем. Желудок от этой мысли утробно зарычал, требуя пищи.
- Вот и я так же думаю, - улыбнулась Алмэ, помогая мне подняться, мне пришлось опереться о женщину и пошаркать к вожделенной пище. - Зок места себе не находит, себя винит в произошедшем, не углядел, не успел. Да и вообще, повелитель хотел его наказать за небрежение к порученной ему службе. Впрочем, Зок сам просился под плети.
От её слов меня передёрнуло.
- Но Повелитель мудр, решил дождаться вашего пробуждения и пока просто отстранил Зока от обязанностей.
- Ясно, - прохрипела я, медленно усаживаясь на стул.
И пока Алмэ бегала за мамой, первым делом выпила концентрированную настойку из волнушки. И так необходимая мне жизненная энергия появилась через пару секунд, стоило жидкости скользнуть в желудок. А после принялась за горячий бульон, с тонкими прожилками мяса. Это было вкусно, словами не передать как!
Газиса ворвалась в помещение на пятой ложке. Женщина явно спешила к дочери, её прекрасные глаза были полны тревоги.
- Эльхам! - она буквально подлетела ко мне и опустилась на колени передо мной. - Как ты себя чувствуешь, ничего не болит?
- Мама, болит всё тело. Но жить буду, не волнуйся, - я ответила честно, зачем умалчивать, что мне действительно больно.
- Конечно, будешь жить. Я позабочусь, чтобы все синяки сошли как можно быстрее! - облегчённо выдохнула она и погладила меня по острым коленкам, прикрытым тонким платьицем. - Сильно устала, хочешь спать? - я чувствовала, что эти вопросы были заданы не просто так.
- Я не хочу почивать, - прислушалась к себе и поняла, что нисколько не покривила душой.
- Хорошо. Тогда доешь спокойно, а я схожу за отцом. У нас есть вопросы, и только ты сможешь на них ответить.
Мы сидели друг напротив друга, втроём. Больше никого в комнате не было.
- Я не смогла сопротивляться силе воды. Зок ни при чём, думаю, он бы и не смог меня удержать. Ньера не позволила бы.
- Ты так говоришь о великом озере, будто оно живое, - покачал головой папа, внимательно слушая мой рассказ.
- Оазис однозначно живой, - выдохнула я, уверенная в только что сказанном, - у него есть душа. И воды Ньеры стремились поделиться со мной своей силой. Я была так рада, просто счастлива оказаться рядом с озером. Сердце полнилось покоем и ожиданием чуда.
- На тот момент, глядя в твоё искажённое мукой лицо, я бы так не сказал.
- Понимаешь, - проведя пальцем по гладкой ручке кресла, задумчиво протянула я, - не оазис хотел причинить мне боль, а что-то иное. Некий дух, охраняющий магию нашего мира.
