Парни как воды в рот набрали, а верзила-тувинец поднялся.
– Зови меня Яр, – говорит он.
– Яр – это Ярослав? – на всякий случай уточняю.
– Ярополк, – отвечает он. – Эти – мои братья. Их имена скрыты. Нельзя.
Яр садится. Дверь снова распахнулась. И опять на пороге рыжий кот в переднике.
– Обед на первом этаже, – сообщает он.
Дверь со скрипом возвращается на место. Парни дружно встают.
– Стойте!
Смешно, они и так стоят, но…
– Что это было?
– Котофей, – отвечает спокойно Яр.
– Почему он разговаривает? – понимаю, что меня могут принять за сумасшедшую.
– Потому что он феекот.
Тьфу ты! Он Котофей или феекот? И какая мне разница?
– А братья почему молчат? – спрашиваю.
– Нельзя, – Яр кивком головы отправляет их за дверь, и когда они вышли, говорит. – Обед.
Плетусь вслед за ребятами в коридор.
– Как думаете, к началу учёбы ремонт закончится? – спрашиваю попутчиков.
– Он тут постоянно, – отвечает, как всегда, только Яр, остальные тувинцы молчат.
– Ну нет же. Я подавала документы, было чисто.
Тувинцы синхронно вздыхают.
– А вы тоже на актёрский поступили?
– На шамано-эзотерический, – Яр сворачивает на лестницу.
Тувинцы и я следуем за ним, как за вожаком стаи. Ну и чувство юмора у парня! Хотя, если вспомнить танцы с бубном, можно представить, что да, на шаманский поступали.
В столовой много свободных мест. Вижу кучку девчонок. Все примерно одинаковой внешности. Брюнетки европейского и азиатского типа. И каждая вторая похожа на ту, что заглядывала в аудиторию во время моего экзамена. Ладно, хотя бы девушки тут есть. А не я одна. Но тогда почему меня поселили в комнату с парнями? Видимо, досадная ошибка, или экзаменаторы решили подшутить. Или выжить меня из академии.
– Кофе, пожалуйста, – достаю банковскую карту. – И хот-дог.
Из-за раздачи на меня смотрит женщина. Как на сумасшедшую. А на карточку мою, как на диковинку. Понимаю без слов. Достаю кошелёк. Видимо, принимают только наличку. Кладу пятисотку на монетницу. У буфетчицы отваливается челюсть. У тувинцев за моей спиной тоже. А я не понимаю, что не так. Наконец Яр расталкивает товарищей и высыпает в монетницу горсть светлых кубиков. Буфетчица улыбается.
– Русский?
– Русский, – подтверждает тувинец. – Кофе и "дохлый кот" для леди.
Теперь челюсть отваливается у меня. Скорей бы свалить отсюда. Куда я вообще попала? Лучше бы в Москву пробовала поступить.
Тем временем буфетчица поставила какую-то огромную пивную кружку и блюдо с чем-то, напоминающим хот-дог, на поднос. Яр кивает на него. Забираю. Иду к столику у стены. Кофе воняет. Пережаренный что ли. Жжёный. Что это за невнятная жижа? А "дохлый кот" – это вообще что? Серая булка непонятного происхождения, внутри перья зелёного лука и нечто, похожее на котлету. Запах – ну просто фу. На вкус я решилась попробовать, только увидев, как то же самое уплетают ребята. Правда, они ещё каких-то салатов набрали. На вид из … и палок. Ну что ж, здравствуй, "дохлый кот".
– Здесь всегда так ужасно кормят? – спрашиваю Ярополка, когда вместе со всей компанией выхожу из столовки.
– Нельзя, – отвечает он.
– Что нельзя?
– Плохо говорить. Урок первый – закон благодарности.
Навстречу нам по коридору идёт рыжий из экзаменаторов. Лечу к нему.
– Здравствуйте ещё раз. Скажите, пожалуйста, меня правда зачислили?
Его небесного цвета глаза улыбаются мне.
– А вам бы этого хотелось? – голос приятный, бархатный.
– Конечно! Я так мечтала учиться здесь. Даже в Москву не поехала. Но как-то странно тут. Неожиданно. А когда начинается учёба? С первого сентября?
