Я остановился на том, что генерал Клюке-фон-Клюгенау просил войск и получив отказ от корпусного командира, получив верные сведения, что Шамиль решительно хочет вломиться в Дагестан, он просил еще раз корпусного командира о немедленном сборе войск и экспедиции в нагорный Дагестан, ему отвечали, что войска нет и все экспедиции Высочайше запрещены. Тогда, видя, что войска нет ниоткуда, он, описав положение крепостей, раздробление войска и дух мятежа, появившийся в покорных племенах, просил сложить с него ответственность за потерю края, и стал покойно ждать происшествий.
Смерть Мусы-Хасая и хана Мехтулинского. Еще весною на одной неделе край лишился 2 людей, которые имели сильное влияние на все горное народонаселение, Кумыцкой князь Муса-Хасай и Ахмет-Хан Мехтулинской умерли. Шамиль щедро наградил вестника и во всех горах праздновали их смерть 3 суток. Он говорил «только 2 человека мешают мне победить русских. Они знают край и имеют влияние на народ. Теперь их нет русским советовать некому и к весне за Тереком не останется ни одного неверного».
Унцукул. 25 августа на заре аул Унцукул, Койсобулинского общества был обхвачен сильною партиею горцев, которые окружив его требовали покорности имаму. Унцукульцы, имея в средине аула крепостцу и зная, что подполковник Веселитский недалеко и поспеть на выручку, отказали и объявили, что будут драться до последнего.
Унцукульцы кровные враги всех мюридов, в 1841 году они в своем ауле зарезали их 500 человек. Получив отказ Шамиль устроил 3 колонны и в одно время направил их с 3-х сторон. Горцы ворвались и вырезали все не щадя ни пола, ни возраста. Кончив с аулом обложили крепость и потребовали сдачи, но получив отказ, поставили 2 орудия, сделали брешь и пошли на приступ. 3 дня рота Апшеронского полка отрезанная от воды и за развалившеюся стеною отбивала приступы один за другим. Наконец, в половине 4-го дня 29-го августа Веселитский показался на горе и спешил на выручку; ему для подхода к крепостце были 2 дороги. одна через аул; другая через сады; аул и сады заняты были партиями. Он решился пойти по садам. С 12-ти часов дня и всю ночь бился он в садах, и не мог пробиться к крепости. утром горцы повели на него атаку и истребили до последнего и взяли 2 горных орудия. Все это было в виду крепости. Лишенный всех средств защиты, расстреляв все патроны и заряды, без надежды на помощь, истомленный жаждою гарнизон сдался и был вырезан горцами; 3 легких орудия были взяты в крепости.
Харачинское дело. 29-го генерал Клюке из Шуры спешил к укреплению Цатанаху и оттуда послал майора Зайцева для занятия Харачинской позиции, оставленной майором Косовичем без выстрела. Майор Косович, узнав о происшедшем в тылу его истреблении Веселитского, поспешно отступил с Харачинской позиции к Моксоку и оттуда в Балаканы. Этим он открыл все дороги партиям в Аварию. Зайцов подойдя к Харачинской горе и видя ее уже занятою неприятелем, не решался атаковать, видя что это невозможно. Генерального штаба капитан Капгер именем генерала приказал ему идти в штыки, говоря, что партия придти туда еще не может, а тут самое большое число 300 человек. Зайцов потребовал от него бумаги. Тот ему объявил, что теперь писать некогда и не место: ежели от вашей нерешительности погибнет край, вы будете под судом. Зайцов пошел вперед, начал спускаться без выстрела, но при подъеме был остановлен, опрокинут, убит, батальон истреблен. с ним то погибли наши гвардейцы Аверкиев, Шелашников, Граф Вуичь, князь Черкасской. Конно-гвардеец Нечаев спасся только тем, что еще до спуска был ранен. С ним спаслось 5 человек. Генерал Клюки, узнав об этом происшествии в Цатаныхе, двинул к горе Абаде 1-й батальон Кабардинского полка для защиты Цатанахских высот или Ахалчей, смотря потому, куда двинется неприятель. Сам же бросился к Хунзаху зная, что туда дороги партиям открыты.
