Прохладный ночной воздух меня здорово отрезвил, в моем мозгу даже зародилась мысль, что поступил я с Мариной по-свински. Причем уже тогда, когда привел ее, не пьющую ничего крепче мартини, в компанию, где мартини считалось чем-то вроде газировки. Но такие уж у меня друзья, да и я сам не лучше – почему, интересно, Марина поняла это только вчера?
Тогда-то, на улице, Стас и завел этот разговор:
– Кстати, – сказал он, останавливаясь и прикуривая, – еще днем хотел спросить, у тебя с клиентурой как?
– Хочешь, работу мне подкинуть? – спросил я, тоже поджигая сигарету.
– Да приятель у меня один есть, влип он по полной программе. Подозревают в убийстве жены, в Кресты на днях переводят. Жена таблеток наглоталась – чистый суицид – а ему нервы треплют. Адвокат нормальный нужен.
– Если в Кресты переводят, значит, обвинение вынесли, уже не суицид, – заметил я. – Следаки из Следственного не идиоты ведь лишнюю работу на себя брать.
В подпитии я плохо запоминаю имена, зато по работе соображаю, наверное, даже быстрее. Парадокс!
– Ну, припоминаешь? – спросил Стас уже сегодня.
Была пятница, вникать в рабочие вопросы до смерти не хотелось. Я смутно представлял, где я в конце недели найду для Стаса адвоката. Да еще и такого, чтоб за него не стыдно было. О том, чтобы заняться этим самому, и речи не шло.
– Стасик, я убийствами давно не занимаюсь, – неохотно ответил я в трубку. – А приятель твой сам поискать адвоката не в состоянии? Ты-то что дергаешься?
Стас помолчал:
– Он, Леха, сейчас думать и то не в состоянии. И уж тем более не станет сам никого искать. Жена погибла как-никак. Защитника, конечно, вызвали – девочку какую-то, стажерку малограмотную. Сам понимаешь, забесплатно кто ж подсуетится>2? Возьмешься?
Вообще, идеей убийства путем отравления мог заразиться только человек, начитавшийся детективов. При нормальном бытовом убийстве – муж, там, приревновал, с любовником застукал, или просто водки перепил – так, он, скорее, чем-нибудь колюще-режущим воспользуется или душить ее начнет. Это еще старик-Шекспир приметил. А таблетками травить это как-то… В теории, конечно, много чего можно придумать, но на практике это чаще всего способ самоубийства.
Короче говоря, Стас пообещал, что координаты парня оставит Наде, а я обещал, что как-нибудь заеду. После разговора со Стасом я уныло смотрел на телефон и думал о том, что Марине нужно позвонить и хотя бы спросить, как она доехала. Чтобы не быть совсем уж свиньей. Автоответчик, меж тем, назойливо сообщал, что есть один непринятый вызов. Ни капли не сомневаясь, что этой ночью я совершил еще один идиотский поступок, о котором меня сейчас оповестят, я включил воспроизведение. И, едва услышал голос, у меня натуральным образом отвисла челюсть.
– Здравствуй. Узнал? Это Катя из Старогорска. Зря я, наверное, звоню, да еще так рано, просто захотелось с кем-нибудь поговорить. – Она всхлипнула, и ей богу я подумал, что она плачет. – В общем, я буду около телефона еще минут тридцать, даже сорок пять. А потом вернусь домой только к семи. Если ты не перезвонишь, я пойму, правда… Ну, не прощаюсь.
Еще не дослушав сообщение до конца, я начал набирать Катин номер, только потом заметил, что с момента ее звонка прошло уже полтора часа, так что трубку на том конце провода, конечно, никто не снял. Хотел было позвонить на мобильный, благо помнил его, оказывается, но вдруг резко передумал.
