В 1989 году Гривас заболел – в одной из своих командировок в Индию он подцепил гепатит С. Получилось так: на заводе случилась авария и пострадавшим срочно потребовалось переливание крови. Добровольцев оказалось немного. Гривас кровь сдал, но сам заразился.
Болезнь поломала привычный ритм жизни. Жена как-то незаметно, шаг за шагом отдалялась от Гриваса. И скорый развод стал закономерным результатом их «счастливой» жизни. Жена с дочерью остались в Далласе, где они тогда жили, а сам Гривас вернулся на «родину», в Квинс.
Гривас не считал развод крахом своей жизни. Но разлуку с нежно любимой дочерью очень переживал. Формально, Гривас имел равные права на общение и воспитание дочери, но бывшая жена сумела настроить ребёнка против. Такая «послеразводная» ситуация не редкое явление. И Гривас понимал – таких как он отцов в мире много. Вначале обижался, но со временем всё улеглось. И Гривас надеялся, что, когда дочь вырастет, он всё объяснит. И дочь поймёт его. И простит. Но дочь выросла, сама стала мамой, но так важный для Гриваса разговор не состоялся – дочь категорически не хотела его видеть.
Родилась внучка и Гривас полетел в Даллас. Накупил кучу подарков для ребёнка и пришёл к дочери. Дверь большого дома, купленного им много лет назад, открыла она сама. Равнодушно посмотрела на отца, стоящего со смущённой улыбкой и державшего в одной руке большой букет белых роз, а в другой – мешок с подарками, и, ничего не сказав, закрыла дверь. Гривас остался стоять перед дверью дома, в котором ему ни только не рады, но и нет места.
♠ ♣ ♥ ♦
Когда Тони сообщил, что хочет жениться на Кэтрин, бабушка деликатно промолчала. Это было нетипично – она всегда и на всё имела собственное мнение и не стеснялась его высказывать. Тони даже удивился такому равнодушию:
– Ничего не хочешь сказать?
– А что ты хочешь услышать? – спросила она в ответ. – Что бы я сейчас не сказала, буду не права. Сам же сказал, что очень любишь и вы ждёте ребёнка. Если я скажу «нет» и ты меня послушаешь, то будешь всю жизнь это вспоминать. И мне будет больно. Если скажу «да», то скажу неправду. И опять буду страдать всю жизнь. Ты сам должен принимать решение, сынок. Уже взрослый. И обязан отвечать за свои поступки. И за своего будущего ребёнка.
Дядя Гривас заявил категорически:
– Тони, можешь меня не слушать и будешь прав – я тебе не отец. Но раз спросил моё мнение, значит тебе важно его знать. Мне не нравится твоя Кэтрин. Не могу объяснить, но чувствую здесь, – он дотронулся до груди, – нехорошая она. Напоминает мою бывшую жену. Потребитель земных благ!
Тони позвонил маме и сообщил о своих планах. Та удивилась не предстоящей женитьбе сына, а самому звонку.
– Ты вспомнил обо мне? – в голосе мамы звучала нескрываемая неприязнь. – Отчего раньше не звонил? Повода не было, или бабушка не разрешала?
– Поводов всегда много, но ты никогда не брала трубку. На оставленные сообщения не отвечала. Удивлён, что сейчас решила ответить.
– Не утерпела, извини. Ты меня бросил в трудное время. Я еле справлялась с учёбой, а тут и дочь на моей шеи оказалась. Такое не забывается.
– Ты думала, что мальчик в девять лет заменит дочери мать?
– Она – твоя сестра! – зло прошептала мама.
– Серьёзный аргумент! Мне не следовало беспокоить тебя своими проблемами.
Первый разговор с матерью за десять лет стал и последним.
♠ ♣ ♥ ♦
Когда у Тони родилась дочка, то она «захватила власть» в семье. Имя симпатичной, похожей на папу девчушке, выбирали бурно – споря, но не ругаясь. В результате долгих обсуждений победил дядя Гривас: имя должно, как он доказывал всем, быть не просто звучным, но и нести смысловую нагрузку. Эту фразу никто не понимал, но спорить со всезнающим Гривасом уже не хватало сил.
